Сергей Иванов
Краткая история индеанистики в России.
Где-то на стыке шестидесятых и семидесятых годов на бескрайних просторах Советского Союза стали появляться «дикие» индейские племена – юные сорванцы, начитавшиеся Фенимора Купера, Джеймса Вилларда Шульца, Сат-Ока и насмотревшиеся европейских вестернов с участием Пьера Бриса и Гойко Митича. Нападения на белых «ковбоев», охоты на «бизонов и лосей», раскуривание трубок мира сейчас с улыбкой вспоминаются участниками тех событий. Дети по всей нашей стране играли в индейцев, но время шло, у них стали появляться другие интересы и они постепенно забывали об очаровательной поре юности. Но – странное дело – некоторые из них, буквально единицы, не перестали интересоваться индейцами, более того, их игра переросла в нечто более серьёзное, глубокое, мистическое…
Самой ранней группой «индейцев», на мой взгляд, была группа «черноногих» из Каунаса в Литве, в конце 60-х начале 70-х годов. Глядя на их снимки, чувствуется что для ТЕХ лет они серьёзно подходили к одежде, жилищам, головным уборам. В дальнейшем лидер этой группы Кагаги-Чёрный Ворон уехал в Восточную Сибирь, чтобы на своей шкуре узнать жизнь индейцев. Он прожил два десятка лет жизни, незнакомой для других, но это тема отдельного рассказа.
Где-то в районе 1970 года в Псковской области в Великих Луках появилось «племя» Каучи. Почему оно так называлось? С самого начала считалось некорректным называть себя делаваром, дакотом или апачем, поэтому и придумали своё, глубоко личное название. По этой же причине придумывались свой язык, одежда, обычаи, церемонии… И, в отличии от многих подобных групп в стране, Каучи на этой базе создали своё племя со своей идеологией. Верховным вождём был Тудбакинотто (Могучий Бизон), а шаманом – Рэволонакиа (Красный Волк). Они построили свой лесной лагерь недалеко от города, где проводили свои праздники и церемонии. В дальнейшем, как обычно, по мере взросления группа становилась всё меньше и меньше, пока не остался один Красный Волк.
В Новосибирске существовала знаменитая группа «Красные Стрелы». Она образовалась в конце 60-х и ориентировались на дакота. Самыми известными людьми в ней были Мато Нажин и Орлиное Перо. Эти люди сыграли заметную роль в движении. В начале они устраивали свои лагеря в районе Новосибирска, в том числе на острове посреди Оби, а потом стали ездить в Горный Алтай. В дальнейшем, в начале 80-х, к ним присоединились Хатонкайа (Громкий Голос) и Одинокая Птица. В 1984 г. Мато и Перо уехали жить на Алтай и группа распалась.
В начале 70-х в лесах под Петрозаводском стали ставить лагеря ещё одних «дакота» – довольно многочисленная группа ребят. Они активно занимались прикладными ремёслами, занимались стрельбой из лука, метанием томагавка и другими упражнениями. Очень любили бродить по лесам, охотиться, рыбачить. К своим церемониям, как бы они наивно не выглядели, относились очень серьёзно. По прошествии времени группа уменьшалась и ко времени становления движения индеанизма сократилась до Мато Гхи, Филина и Лиса.
В Ленинграде в 1976 г. появился «Лесной союз». Основной упор делался на жизни в лесу, выживании, строительстве жилищ, изготовлении снастей для охоты и рыбалки. В 1978 г. впервые в Союзе было изготовлено берестяное каноэ. Группа выезжала в леса вокруг Питера, а впоследствии летом стояли лагерем в Карелии, на северном побережье Ладоги. Охотились на уток из лука, шили одежду, искали материалы про индейцев. В этой группе были Идущий Впереди (Хозяин), Вапити, Чёрное Перо (Крэк) и Камышовый Кот.
В начале 70-х в районе поселка Стрельна около Ленинграда существовала группа, которая занималась примерно тем же, что и «Лесной союз», впоследствии она распалась и от неё остался Медвежья Лапа.
В закрытом, режимном городе Арзамас-16 (ныне Саров), где делались атомные бомбы, в начале 70-х появились «апачи». Они занимались примерно тем же, что и остальные группы, но с одним отличием – много ездили верхом. В этой группе были Непемус (Левая Рука) и Бродячий Койот.
В 1978 г. произошло создание группы ОСКСАИ (Организация Сохранения Культуры Северо-Американских Индейцев) по переписке – Стерлитамак, московская, львовская, ивановская, челябинская области.
Можно было продолжить долгий рассказ о подобных группах и «племенах» – на Украине, Дальнем Востоке, Урале, в Подмосковье и много где ещё. Это возникало стихийно и повсеместно. Много ребят играло в индейцев, но серьёзно потом продолжали заниматься единицы, и этим людям была уготована судьба делать своё любимое дело на более высоком, организованном уровне.
В то же время существовало много индеанистов-одиночек, волею судеб не имевших рядом единомышленников. Среди них были Одинокий Волк, Утренняя Звезда, Овасес, Боевой Орёл, Большое Сердце и многие другие.
Про индеанистов с середины семидесятых стала время от времени писать советская пресса, в основном детские издания. Через газеты ребята с разных городов списались и перезнакомились. Для многих это было потрясение – узнать, что ты не один такой чокнутый. С середины семидесятых шла активная переписка, обмен информацией.
Примерно в это же время была сделана первая попытка придать движению организованный характер. Было создано что-то вроде организации по переписке Союз Джосакидов – Помощь индейцам Америки. Название, как и цели, было полудетским, но, тем не менее, были сделаны общие атрибуты, эмблема и финансовый фонд организации. В неё вошли Каучи, Красные Стрелы и др. Участники обменивались материалами, пересылали друг другу общее знамя, у которого все фотографировались с суровым и величественным видом на фоне живописных пейзажей. Со временем много стали критиковать организацию, считая ей неэффективной и малоперспективной. Критика нарастала с разных сторон и в конце семидесятых Союз Джосакидов распался, будучи признанный нецелесообразным.
В это же время на просторах Союза существовали и другие организации по переписке – «Союз чёрных раковин» и «Союз кровавых томагавков». Их цели и вовсе были детскими, поэтому я ограничусь лишь одним их упоминанием.
Часто многими ребятами высказывалась идея где-нибудь собраться вместе. Но, видимо, возраст и многие другие причины, в том числе и финансовые, не позволили состояться общей встрече.
Весной 1980 года в Ленинграде собралась крепкая группа индеанистов – Овасес, Четан, Большое Сердце, Вапити, Утренняя Звезда и Медвежья Лапа. Они стали активно обмениваться информацией и материалами, был начат выпуск самиздатовского индеанистского журнала. Вскоре среди них возникла идея организовать первую встречу индеанистов под Питером. В разные города были разосланы приглашения, была начата подготовка программы и тем для обсуждения, а также походное снаряжение.
Одни индеанисты с воодушевлением приняли приглашение и стали готовиться, другие по разным причинам не смогли приехать, третьи не верили в возможность встречи и смеялись над питерскими выскочками… В довершении ко всему об этой затее как-то узнал КГБ и углядел в этом нечто подозрительное. Первым взяли Вапити, потом Овасеса. После бесед «с пристрастием» гэбешники запретили нам проведение Совета, а иногородним участникам велели дать отбой. Случилось это в конце июля, когда уже у людей были подогнаны отпуска и взяты билеты.
Было принято решение провести Совет тайно, надеясь что из-за Олимпиады-80, проходившей в Питере в это же время, у гэбешников до нас руки не дойдут. Срочно пришлось менять ранее всем известное место на более труднодоступное. Было выбрано отдалённое место на острове посреди Отрадного озера, куда предполагали переправляться на каноэ. «Отбой» иногородним участникам, конечно, был дан, но сделано это было хитро – письма были посланы с таким расчётом, что участников дома уже бы не застали. Приехавших позднее с острова встречал только Вапити, при встрече все прикалывали к груди специальную эмблему, поскольку участники не знали друг друга в лицо.
19 августа 1980 г. на берег острова Тройной на Отрадном озере из каноэ высадилось несколько мужчин. С этого момента можно считать отсчёт организованного движения индеанистов в СССР.
Каноэ несколько раз пересекло пролив, пока все участники и вещи были переправлены. Когда поставили типи, участники вырезали и установили тотемный столб с изображением пера, совы и индейца. Совет проходил в основном в обмене информацией и мнениями. Но что больше всего врезалось в память – это чувства полного духовного родства с другими участниками, чувство, что встретил родных братьев после долгого времени разлуки. Через несколько дней подъехали другие участники и всего собралось 14 человек.
Овасес, г.Ленинград
Тихая Песня, г. Ижевск
Вапити, г.Ленинград
Боевой Орёл , Приморский край, г. Лесозаводск
Большой Бобёр, г.Ленинград
Красный Волк, г.Великие Луки
Чёрный Волк, г.Ленинград
Мато Нажин, г. Новосибирск
Высокий Лес, г. Ленинград
Орлиное Перо, г.Новосибирск
Четан, г. Ленинград
Тихий Бизон, г.Великие Луки
Воронья Смерть, г.Москва
Глядящий В Котёл, г.Москва
Когда все собрались, вечером был проведён обряд Трубки и собран Совет, где все решали как жить дальше. Было решено, что ленинградская группа создаёт пропагандистский кружок при Институте этнографии народов мира (предварительная договорённость с музейщиками уже была), и создаёт свою базу-реквизит, с которыми будет проводить выступления. Создав необходимую базу и увеличив коллектив, группа берёт ориентировку на организацию клуба. В то время мы уже знали о существовании индеанистских клубов в ГДР, и идея клубов на Совете была популярна. В задаче клуба видели популярную пропаганду в массах истории, культуры, современного положения и борьбы американских индейцев, тем самым оказывая влияние на общественное мнение. Новосибирцы продолжают делать свой журнал «Вампум» с историко-этнографическим уклоном.
Оставшиеся дни народ продолжал обсуждение волнующих тем, метали томагавки, пытались танцевать, снимали кино, ловили рыбу и пели песни. Все понимали, что скоро расставаться, но этого смертельно не хотелось…
В день отъезда бушевал свирепый ветер и по озеру гуляли волны больше метра высотой. Каноэ, в котором Мато Нажин и Вапити перевозили все вещи, едва не опрокинулось. С большим трудом переправившись через километровый пролив, участники вернулись в Питер.
Вскоре после возвращения всех участников по местам их жительства прихватили гэбешники, правда, они не особо злобствовали, а потребовали подробного отчёта о Совете и согласия стать информатором и сообщать о всех индеанистских делах. Почти все отказались. Овасес тогда учился в художественном училище им. Серова и там ему прозрачно намекнули, что если он не будет информировать органы, то он под тем или иным предлогом будет отчислен. Овасес пришёл понурый на сбор клуба. Так и так, говорит, я попал в засаду. Посовещавшись, народ решил – стучи на нас, дорогой Овасес, но на сборах мы все будем говорить тебе что стучать и как стучать. Так появился в клубе «штатный стукач».
В августе произошла встреча ОСКСАИ в Подмосковье (г.Дедовск). Переименование ОСКСАИ в ГСИН (Голос Солидарности с Индейским Народом).
После Совета мы прибились к Музею этнографии. Там сотрудники музея читали нам лекции об индейцах, но они были не особенно интересными, потому что преобладали темы об тлинкитах, атапасках и алеутах; археология и петроглифы, о прериях и лесах вообще ничего. На лекциях хотелось спать. Но в то же время мы искали информацию во всех других местах, появлялись новые люди.
Когда в декабре восьмидесятого Орлиное Перо приехал в Питер в командировку, зашёл разговор о следующем Совете. А Большой Бобёр сказал: «А зачем всё время совещаться? Надо когда-нибудь танцевать и веселиться. Давайте лучше устроим праздник, а не Совет». Так родилась идея ежегодного праздника, названного Пау-Вау.
В 1981 году в клубе началась кампания по посылке информационной эстафеты в другие города. Было разработано несколько маршрутов по стране. Получатель читает материалы и потом посылает дальше по указанному адресу. Таким же образом посылалась и издаваемая в клубе листок-газета «Вассаха».
В Гомели индеанист Алесь Симаков стал делать самиздатовское издание «Курьер апачей». Правда, он просуществовал недолго.
В августе Красный Волк пригласил всех желающих на праздник Десятилетия племени Каучи. Лагерь стоял на острове Комариный, где и в самом деле было много комаров, посреди озера Болаздынь. Приехало некоторое количество людей из Ленинграда, да и с других мест. Возможно, это был прототип будущих Пау-Вау.
В течении 1981-82 годов ЛИК (Ленинградский индейский клуб) «Алькатрас» провёл множество выступлений в Питере и не только. Поскольку у клуба не было официального статуса и помещения, все собирались дома у Большого Сердца, который в это время был в армии. Его мать, Анна Абакаровна, не только любезно предоставила нам комнату для сборов и клубных вещей, но и сама принимала активное участие в общих делах. В эти времена зародился новый вид творчества – индеанистские песни под гитару. Главными сочинителями были Орлиное Перо, Поющая Радуга, Овасес и Поющая Лань.
В конце года в Новосибирске была создана индеанистская рок-группа «Red Power». В неё вошли Орлиное Перо, Громкий Голос, Одинокая Птица и другие. Позже к ней присоединились Гордый Орёл и Великий Рысёнок. Группа исполняла собственные песни про индейцев и индеанистов.
Весной 1982 года начались поиски места для первого Пау-Вау, а в переписке рассказывали новым людям о правилах и программе. При этом активно шла работа по пробиванию официального признания ЛИКа в официальных органах. Тогда это было одной из главных целей движения индеанистов. Всем казалось, что после регистрации наша жизнь будет намного легче. Люди хотели доказать властям, что индеанисты ничуть не хуже других. Перед самым Пау-Вау, наконец, регистрация была осуществлена. Народ встретил
Всю зиму мы кропотливо мастерили реквизит. Широкополые ковбойские шляпы, кожаные ремни с бляхами, сапоги, мокасины, индейские легины – всё это по крупицам собиралось, а по большей части переделывалось на руках. Квартиры, приводя в ужас родителей, походили на реквизиторские мастерские. Все друзья, более менее мастеровые, были рекрутированы на изготовление оружия: сабли, копья, луки, томогавки, револьверы, ножи и карабины складировались мешками.
По сюжету основная часть действия проходила в индейском лагере, состоящем из островерхих палаток – типи. Соответственно, нужно было натянуть на несущие шесты покрышки, сравнимые по размерам с парашютом. На всех, кому не посчастливилось нас знать, был наложен безжалостный оброк – и многие семьи впоследствии с негодованием недосчитались простыней. А ведь их ещё надо было сшить, покрасить и разрисовать традиционными узорами!
Для того, чтобы достать длинные волосы для париков я, ухватившись за конские хвосты, носился с ножницами по загону. Копыта ошалелых от подобной наглости мустангов весело мелькали по сторонам, только успевай уклоняться! Между тем, достаточно было одного удара, чтобы наша съёмочная группа несколько поредела. Но кто об этом думал?
Проникнувшись духом Дикого Запада мы воистину ощущали себя неуязвимыми. Разве может случится что-нибудь непоправимое с героями? Даже если сверху обрушится кусок скалы, достаточно будет отряхнуть щебёнку с плеч и как ни в чём ни бывало продолжить путь!
А между тем, дни летели за днями. Упоительные мечтания постепенно обретали плоть и кровь. Не только мы, но и все наши знакомые, друзья с нетерпением ожидали начала съёмок. Пылкие речи Андрея и его вдохновенная вера в то, что все мы делаем по настоящему великое дело никого не могли оставить равнодушным.
И вот знаменательный день настал! В безоблачном небе приветливо сияло майское солнце. Обоз из четырёх телег покинул Саргазы и отправился на место съёмки.
На заранее выбранной поляне мы разгрузились и принялись за дело. Скоро все преобразились. Индейские вожди щеголяли в шикарных головных уборах – орлиных оперениях или бизоньих рогатых шапках. Обильно оттороченные бахромой кожаные штаны и рубахи были парадно украшены полосами орнамента. За неимением бисера все орнаментальные вставки были кропотливо, дюйм за дюймом, разрисованы гуашью. Мокасины (также раскрашенные краской) очень экзотично смотрелись на стройных индеанках. Одетые по всей форме кавалеристы царапали землю шпорами, бряцали саблями и браво подкручивали усы.
В общем, герои и массовка выглядели превосходно.
Вместе с оператором мы занялись выстраиванием первой мизансцены. Ричмонд придирчиво следил, чтобы гримёрша не слишком увлекалась, расходуя бесценный грим (у нас было всего две коробки).
Наконец, все предварительные приготовления закончились, Верховный Главнокомандующий, он же режиссёр в лице Андрея, срывающимся от волнения голосом крикнул «Мотор!» Тотчас резво затрещала кинокамера и… нас накрыла тень.
Мы подняли головы вверх и застыли. Нет, то что мы увидели не было тенью инопланетного корабля, свалившегося к нам на головы из непознанных глубин Вселенной – это было гораздо хуже!
Огромная туча выползала из-за крон деревьев, в глубине её что-то угрожающе поблёскивало, глухой гром сотряс почву далёким артиллерийским залпом. Лениво прилетевшие первые капли дождя намекали, что в наши планы придётся внести непредвиденные коррективы.
Как люди предусмотрительные, мы были готовы ко всему и раскрыли зонтики. Однако, спустя несколько минут, мы поняли всю тщётность бытия и непредсказуемую поступь злого рока. Ураганный ветер, тонны воды (назвать это дождём было невозможно), зловеще блистающие в опасной близости молнии – на нас обрушился все стихии неба!
Спешно разоблачившись, мы тронулись в обратный путь. Но это было легче сказать, чем сделать! Телеги вязли в размытых колеях, кое-как собранный реквизит то и дело сваливался в жирные от земли и глины лужи. Босые, вымазанные по самую макушку грязью, мы толкали телеги и сердца наши разрывались от отчаяния. Повстречавшиеся навстречу селяне изумились и, опасливо перекрестившись на торчащие из телег копья с луками, дружно решили: «Кажись, цыгане!»
Когда караван достиг деревни дождь внезапно прекратился, из-за поредевших туч снова весело выглянуло солнышко. Но нас оно не радовало. В скорбном молчании мы тащились по единственной улочке Саргазов. Для полноты картины не хватало только похоронного оркестра и траурных венков.
В доме приютившего нас заведующего конефермой мы отогрелись и подвели безрадостные итоги. Весь реквизит был практически уничтожен или приведён в непотребное состояние. Что было делать? Вернуться в город и терпеть насмешки?
− Не хотелось бы делать преждевременных выводов, но, похоже, это конец, − проронил док Ватсон с непрошибаемой сдержанностью истого англичанина. Разве что край его рта драматично дёрнулся. – Держи, брат, будет легче!
И поднял стопку с самогоном. Мы с Андреем переглянулись и посмотрели на протянутую руку, словно в ней был револьвер, из которого нам предлагали застрелиться.
− Сын! Разве для того я тебя растила? – пафосно восклицала Изольда Аркадьевна и свет тревожно дрожжал в её дорогих серьгах. – Престижная школа, музыкальное образование, университет, наконец… На что ты всё это променял?
С негодованием она указала на груду косматых шкур и мешки, забитые разнообразной утварью. За окном маячила парочка не вызывающих особого почтения личностей. Одной из них был Серёга Благодыр с подбитым глазом.
− Лео! Ну ты то что молчишь?
Бывший военный лётчик Леонард Матвеевич, приобнял поникшего сына за плечи.
− Мама правильно говорит. Хорошо подумай и… иди выбранной дорогой!
…Эта сцена всегда стояла перед глазами Ричмонда. Легче лёгкого рассуждать о превратностях судьбы, сидя на диване. «Теперь другое время! Что я мог сделать?» − любимая присказка тех, кто не отваживается вступить за порог комфортного бытия. Мы влезли в походные сапоги, на нас были пробитые дорожной пылью рубахи и мы не намерены были отступать!
«Безвыходных положений не бывает!» говорил незабвенный барон Мюнхгаузен. Разве когда-либо смирялись с поражением наши любимые с детства литературные герои?
«Нет, тысячу раз нет! – воскликнул бы неустрашимый месье Тартарен, размахивая первым попавшимся под руку кинжалом. − Кто познал славу хотя бы однажды, тот уже не может без неё жить!»
Вот и мы должны были доказать, что в наших жилах течёт кровь настоящих первопроходцев и мы готовы совершить то, отчего кровь застынет в жилах у досточтимых университетских преподавателей!
− Что ж, − изрёк Ричмонд с мужественным видом. – Будем работать, исходя из того, что осталось «живо». Остальное по ходу реставрируем. Мы мечтали снять этот фильм и мы, чёрт возьми, его снимем!
Несмотря на все мыслимые и немыслимые препятствия авантюрный замысел начал воплощаться. Съёмки велись в выходные дни, остальное время было занято реставрацией костюмов. Да, была ещё одна «мелочь», которая отравляла моё существование – защита диплома, ведь я был на последнем курсе. Мой университетский куратор Л.И. Миночкина в отчаянии заламывала руки: окончательно «слетевшего с катушек» выпускника можно было разыскать разве что объявив награду за его поимку и воспользовавшись в этом безнадёжном деле помощью бывалого шерифа.
Благодаря неиссякаемой самоуверенности и красноречию Верховного Главнокомандующего наивные саргазинские аборигены свято уверовали в наше божественное происхождение, а именно в то, что вся эта сомнительная шайка оборванцев имеет какое-то отношению к «Мосфильму» или, как миниум, к славной Свердловской киностудии. Вследствии этого мы бессовестно реквизировали на киношные нужды всё, до чего дотягивались наши жадные руки. Достаточно было указующего перста режиссёра и какой-нибудь местный аксакал за малую мзду (обычно в виде традиционной бутылки водки) похищался, с тем чтобы затем изображать умудрённого жизнью шамана или вождя.
Местный башибузук Марат славился неукротимой удалью. На своём вороном жеребце Месяце он, развлекаясь, запросто мог влететь в клуб соседней деревни и с воинственными воплями, размахивая плёткой, затем гнаться за улепётывающими прочь чужаками. Так вот, этот Марат на съёмках являл собой образец смирения и благочиния, беспрекословно исполняя все пожелания, ведь он был великолепным наездником и ни одна конная сцена не обходилась без его чёрного, как смоль Месяца.
А что же остальные актёры, откуда вы их взяли? – спросит читатель. Ответ прост – профессиональных актёров вовсе не было. Ведя до этого довольно свободный, богемный образ жизни, Ричмонд имел в приятелях почти полгорода. Очаровать, влюбить в нашу сумасшедшую идею столько совершенно разных людей – это было только ему под силу!
Трудно сказать, сколько всего в этом проекте было задействовано непосредственных исполнителей. Полагаю, не меньше сотни. Кроме того, были ещё друзья друзей, которые выезжали на экзотический пикник среди ковбоев и индейцев и, между шашлыками, также принимали какое-то участие. Свой весомый вклад внёс клуб культуристов «Атлет» и его «звезда» Александр Тургенев – статный белокурый, синеглазый симпатяга с лучезарной улыбкой и мускулами Геракла.
Поскольку была проблема с париками – где их напасёшься на такую уйму персонажей? – мы загодя открыли «охоту» на индеанок. Привлекательных девушек с длинными тёмными волосами высматривали везде. Без стеснения подходили на улице: «Девушка, хотите сниматься в кино?» Далее с элегантной обольстительностью потомственного змея в дело вступал Ричмонд – и дело было в шляпе! От участницы творческого процесса требовалось достать что-либо из длинного списка вещей для пошива и бутафории. Ну а по месту, несмотря на слабый протестующий писк, прелестные ножки актрис варварски окрашивались до бронзового колера марганцовкой, поскольку грим расходовался исключительно на главных героев.
Обыкновенно, миссию по покраске великодушно брали на себя наши мужчины. Иногда, правда, в своём порыве они заходили несколько дальше, чем того требовала необходимость. Но это и немудрено: фривольные позы, кокетливая стрельба глаз и молодая бурлящая кровь делали своё дело! Так, в процессе съёмок неизбежно возникали романтические отношения.
И вообще, была особая товарищеская атмосфера − пришедшие на площадку люди раскрывались с самой лучшей стороны. Полагаю, для многих из них то время осталось в памяти как одно из самых светлых воспоминаний.
Какой же вестерн без отважного героя и коварного злодея? Разумеется, молодым вождём индейцев должен был стать Ричмонд. А ведь, кроме этого на нём висела основная организационная работа и координация огромного количества людей, репетиции и всё остальное, что приходилось делать за неимением обычного на съёмках штата ассистентов. Порой, выстроив вместе с оператором кадр, режиссёру приходилось тут же вскакивать в седло, дублируя героев. Нагрузка была колоссальная и мы не имели права расслабляться. Именно поэтому на съёмках был введён сухой закон. Даже пронырливый Благодыр и бесшабашный башкир Марат строго его соблюдали или, во всяком случае, умело имитировали безгрешных созданий.
Со злодеем пришлось помучиться. Изначально на роль коварного сержанта был определён Гена Воловиков. Это был крепко сбитый мужчина с жёсткими кулаками и гладким как каменное ядро черепом. В минуты возбуждения его глаза яростно вращались, а появляющаяся на устах волчья ухмылка не предвещала ничего хорошего. Воловиков и вправду обладал буйным, взрывным нравом – этакая смесь Вацлава Дворжецкого с Джеком Николсоном! Приметив на себе его тяжёлый взгляд, бродячие собаки с воем разбегались, а самые отпетые буяны в хмельной компании скучнели и умолкали. Да, это был просто идеальный негодяй, если бы не одно… Единственным существом в мире, перед которым он терял весь пыл, была его горячо любимая жена. Стоило Гене только заикнуться о наших безумных планах, как он тут же получил от супруги такую жёсткую директиву, что тут же без боя сдался. Такова жизнь!
В итоге злодеем стал Вадим Сазонов. Безусловно, он имел необходимые внешние габариты, но вот по характеру был интеллигентнейший человек, обожавший коллекционировать грампластинки. До сих пор вижу его грузную беспомощную фигуру у перевернувшейся в очередной раз со всем нашим скарбом телеги.
− Юра, где мои усы? – возмущённым тоном грассировал он, подслеповато оглядываясь. – И где очки? Ты опять их куда-то дел, ведь они только что тут лежали!
Ползая на карачках среди всяческого хлама, я отыскал пакетик с усами. Ну а очки в тонкой золотой оправе нашлись… прямо под его сапогом с налипшей грязью. Фыркая и понося мою безалаберность, он всё это время стоял на них.
Колоритный и слегка комичный персонаж бродяга прерий Джо Омохундра. Выбор пал на Сергея Федотова с физмата. Надо сказать, претендент на роль отнюдь не выглядел Ахиллом. Деликатно выражаясь, он не был особенно высок, при этом все его выдающийся части тела располагались преемущественно вокруг талии.
Оправдывая свой учебный профиль, Серж максимально серьёзно подошёл к нашему предложению. Для начала он ознакомился со сценарием. Тщательно изучив кипу засаленных к тому времени листов, Федотов предложил слегка его подкорректировать, а именно вместо вестерна снять… приключения на Марсе. Как всякий продвинутый в то время человек, он был вдохновлён фантастическими сагами.
Вздрогнув, Ричмонд твёрдо возразил, что на макет космического корабля у нас не хватит средств. Тогда Серж безапеляционно заявил, что готов примерить на себя роль главаря банды. Я тактично намекнул, что сей персонаж уже утверждён и в настоящее время активно работает над образом (в поте лица строгает на станках револьверы, ружья сабли и т.д. согласно коварно выставленному Андреем условию утверждения на роль). После чего, значительно приукрасив, описал предназначавшийся ему образ.
− Да уж, Джо Омохундра тот ещё был парень! – со значительным видом подытожил моё вдохновенное враньё Ричмонд. – «Кровавый кошмар Техасса» − так его, кажется, звали?
Глаза нашего приятеля, всегда погружённого в таинственный мир формул, мечтательно вспыхнули зловещим огнём и сопротивление было сломлено…
Появившись на съёмочной площадке, Серж тщательно перебрал весь гардероб с реквизитом и с изрядным вкусом подобрал себе костюм – великолепный пиджак с жилеткой, белоснежную рубаху с воланами, лихую шляпу «стэтсон». Разумеется, бёдра его украшал щегольской кожаный пояс с парой револьверов.
− Неплохо, но как-то мелкотравчато для такой…гм… крупной фигуры, − скептически поморщился Ричмонд.
После чего лично занялся гардеробом. В итоге новый прикид Джо Омохундры стал состоять из редкостного рванья, которое постеснялось бы носить даже огородное пугало. Последним штрихом к портрету стала бесформенная панама с художественно оборванными полями.
− Теперь приступим к гриму!
Поникший был Федотов оживился, оглянулся в поисках стайки симпатичных девушек-гримёров. Но нет, режиссёр никому не доверил это ответственное дело! Зачерпнув из потухшего костра горсть золы, он смачно в неё плюнул и старательно растёр по лицу новоиспечённого актёра.
Серж возмущённо взревел, Ричмонд удовлетворённо хмыкнул:
− Вот это я понимаю. Теперь это настоящий бродяга прерий!
… И всё же, несмотря на внутренне разочарование, Федотов не обманул наших надежд и очень артистично справился с отведённой ему ролью. Пожалуй, это был наиболее колоритный персонаж и мне искренне жаль, что мы уделили ему слишком мало экранного времени.
К сцене своей гибели он подошёл творчески. По сюжету раненный Джо Омохундра должен был ползти по земле, спасаясь от снующих повсюду краснокожих. Так вот, упав на собственный весьма объёмистый зад и перебирая ногами, Серж совершенно невообразимым образом всё же полз вперёд – как только он умудрялся это делать?!
В это время в спину ему втыкался томогавк. Вскинувшись, Джо выплёвывал изо рта кровь и ничком падал. Для этой сцены была приготовлена литровая банка с красной гуашью. Отхлебнув из банки, Серж изображал предсмертные мученья и, так уж получалось, невольно глотал изрядную часть «крови».
К исходу очередного дубля, Омохундра истерично возопил, что больше не в силах пить это пойло. На чёрном от золы лице блистали белки безумных глаз. Весь исцарапаный, с топором в спине со сбитыми о щебёнку ногами и качающимся в спине топором, Сергей представлял собой просто душераздирающее зрелище...
Такова была цена мгновений, промелькнувших в фильме.
Безусловным украшением фильма стал эпизод со снятием индейского дозора. Трое наших однокурсников-кавказцев выглядели весьма колоритно – быстрые и ловкие, как волки. Особенно выделялся среди них Руслан Алимханов – огромного роста, с суровым лицом и тяжёлыми мускулистыми руками. К сожалению, мы привлекли его к съёмкам черезчур поздно и не смогли в полной мере использовать такую выигрышную фактуру.
Сергей Благодыр очень органично смотрелся в образе мексиканца Туларозы. В сомбреро и серапе, он так самозабвенно и виртуозно крутил в руках ножи, что те, кто находился с ним рядом испуганно от него шарахались. Ему же досталась доля дублировать схваченного лассо ковбоя.
По сюжету беднягу волокли за всадником на верёвке. Чтобы выигрышно снять кадр оператора Игоря Майорова посадили в багажник «жигулей», а верёвку привязали к бамперу. Первый дубль оказался неудачным. Машина подпрыгивала на ухабах, отчего крышка багажника методично прихлопывала Игоря по голове. Ему это не очень понравилось, но единственное, чем мы могли помочь − это выдать шапку-ушанку, дабы смягчить удары.
Благодыр, хоть и был снаряжён в хоккейные щитки, громко орал и матерился, пока его волокли дубль за дублем по камням и колдобинам вслед за машиной. Войдя в азарт, я предложил для пущего эффекта поджечь его – это бы так здорово смотрелось! Но Сергей, нервно закусив зубами «Беломор», малодушно отказался участвовать в возможном самоубийстве.
Каждый съёмочный день приносил свои необыкновенные приключения. Описывать все просто невозможно – их было много, да и дневников никто не вёл, многое уже позабылось. Тем не менее, нельзя пройти мимо самой масштабной сцены – нападения на индейский лагерь.
Уже с утра к нам стекались с электрички группы людей. Мы все трудились не покладая рук, как пчёлы. Необходимо было на выбранном обширном поле выставить индейские палатки, настоящие и макеты − несколько десятков штук. Пригнать вымоленный у колхозного начальства табун лошадей с конюховки. Принять и одеть массовку. Заранее отработать все эпизоды и ракурсы для съёмки. Для такой эпической сцены хорошо бы подошла парящая в воздухе на киношном кране камера, как у Бондарчука в «Войне и мире». Несбыточные мечты! Неукротимый в своих творческих поисках режиссёр стал приглядываться к ближайшим деревьям, обдумывая на какое из них посадить оператора с неизменным «Красногорском». Предчувствуя недоброе, сердце Игоря тревожно сжалось.
К счастью в это время мимо проезжал колхозный «Зил». Ричмонд коршуном спикировал на ходу прямо на его подножку. Спустя несколько минут водитель сдался. Сопричастность к высокому искусству (и пара бутылок водки в придачу) примирили его с неизбежностью. Машина встала, откинув борта. Кинокамера была порочно установлена на штативе. Верховный Главнокомандующий ввиду страшной жары в семейных (и когда-то белых) трусах грозно оглядывал место будущего сражения.
А теперь представьте всю трудность предполагаемого действа: без каких-либо средств связи и даже без мегафона координировать и управлять людьми, разбросанными на большом пространстве! Верхом на неосёдланной лошади я носился из края в край поля, контролируя ситуацию и отдавая все необходимые распоряжения. Отсняв второстепенные сцены, мы, наконец, подошли к главному событию – в пылающий огнём лагерь врывается конный отряд бандитов. Все сверились по часам и время пошло!
Толпы индеанок «в ужасе» с визгом носились среди палаток. В длинных разрезах платьев мелькали бронзовые от марганцовки стройные ножки, густые длинные волосы красиво развевались на ветру. «Засланные казачки» по расписанию со всех сторон подпалили лагерь. Макеты и шестиметровые палатки жарко запылали. Всё было превосходно, за исключением одного: кавалерия почему то так и не появилась.
И лишь когда, быстро прогорев, развеялись в пепел покрышки палаток и обнажились шесты, из леса с победными воплями выскочила банда. Бледнолицые с самыми зверскими физиономиями размахивали оружием и выглядели весьма устрашающе. Браво проскакав через всю поляну, они остановились, растерянно оглядываясь – проклятые краснокожие, которых им надлежало преследовать, решив после пожара, что дело сделано, со спокойной совестью разбрелись по ближайшим кустам. Ко всему прочему сверху вдруг раздался божественный глас: из зависшего над поляной пожарного вертолёта усиленный громкоговорителем металлический голос приказывал немедленно остановить безобразие и потушить огонь на «многолетке».
Но даже шум вертолётных винтов не смог заглушить раздавшийся со стороны «Зила» рёв кастрированного динозавра. С резвостью, достойной Тарзана, Верховный Главнокомандующий выпрыгнул из кузова и, подхватив по пути весьма внушительную обгорелую оглоблю, огромными скачками ринулся к кавалеристам. Глаза его горели первобытной яростью, трусы развевались подобно флагу.
Дрогнув, банда попятилась, затем развернулась и помчалась прочь, решив в эту трагическую минуту не испытывать судьбу. И это было единственное верное, что они в тот день свершили.
В подготовительный период я добросовестно штудировал разнообразную специальную литературу, перечитал кучу киносценариев. К сожалению, в нашем распоряжении не имелось фильмотеки ВГИКа. Видеомагнитофонов тогда также не было и в помине. Если бы мы обладали современную возможность покадрово изучать классические фильмы, учится искусству монтажа, приёмам операторской работы, насколько это обогатило бы наш фильм, помогло избежать обидных ошибок!
Большое внимание я уделял спецэффектам, способным хоть как-то компенсировать скудость бюджета. Опыт ранних голливудских лент и великого Александра Птушко очень пригодился. Подготовка всех трюковых съёмок также лежала на мне. Вспоминая об этом, я до сих пор не могу избавиться от угрызений совести. Зачастую, в виду неопытности, мы находились буквально в шаге от трагических событий. Просто удивительно, что при всем обилии трюковых сцен съёмки обошлись без серьёзных травм и летальных случаев!
Как я уже упоминал, у нас было много конных сцен. Конечно, хотелось сделать разнообразные, впечатляющие воображение трюки. Но это требовало чёткого взаимодействия всадника с конём. Мы же никогда не знали, какую получим с конюховки лошадь, какой у неё характер и как она себя в дальнейшем поведёт? …
В свою очередь лошади относились к нам с крайним подозрением, не отказывая себе в шалостях – скажем, укусить за колено, огреть жёсткой метёлкой хвоста по физиономии, с чувством глубочайшего удовлетворения наступить кованым копытом на ногу и при этом невинно моргать выразительными чудными глазами. Особенно нравилось им, разогнавшись до скорости экспресса, вдруг упереться всеми ногами одновременно в землю. Всадник, уморительно размахивая конечностями, в силу инерции улетал пушечным ядром вперёд. Впрочем, со мной у них этот фокус не проходил – избавиться от меня было не легче, чем от сосновой смолы, налипшей в гриву.
В силу приведённых выше причин пришлось ограничиться простыми и сравнительно безопасными трюками. Но и это не было гарантией благополучного исхода.
Андрей Ребяков участвовал во множестве сцен, сопряжённых с риском. Однажды, изображая «убитого», он вылетел из седла, но, благополучно упав, почему-то не спешил вставать. Подойдя, я увидел, что он, ковыряясь в зубах травинкой, мрачно созерцает торчащую перед своим носом арматуру, длинной сантиметров в 30.
С той поры, я старался тщательно обследовать места будущих падений, чтобы избежать подобных неприятных сюрпризов. Однако, с Ребяковым мне почему-то особенно запомнилась другая сцена – совершенно безыскусная на первый взгляд. После драки бандитов между собой на дне каньона, он неспеша, вздымая фонтанчики пыли, проходит мимо. В этой усталой походке, разбитых сапогах была вся правда жизни!
…Снимаем очередную сцену боя: на бугор выскакивают индейцы и кидают копья, стреляют из луков. Делали они это, стараясь при этом случайно никого не задеть. Вот только как это реально сделать, если всё вокруг мельтешит от мятущихся в беспорядке людей? В итоге, дабы увернуться от острых стрел и копий (все как настоящие, с металлическими наконечниками – уж мы постарались!), каждому из «бледнолицых» приходилось полагаться лишь на собственную ловкость и везение. Я вижу, как в одежде одного из персонажей застревают стрелы, делая его похожим на дикобраза, куртку другого пришпиливает намертво к земле копьё. Вот тут только я с ужасом осознаю, чем всё это могло бы закончиться!
Также у нас было несколько настоящих ружей. В одном из кадров актёр совершал прыжок и туда, где он только что находился, прилетал заряд свинца, весьма зрелищно дробя в щебёнку камни. Промедли исполнитель хоть на мгновенье и всем было бы уже не до смеха.
Бедный оператор! Всё время находясь в гуще событий, он иногда вынужден был отпрыгивать с камерой в сторону, чтобы уклонится от летящего прямо в объектив тесака или не попасть под копыта несущегося прямо на него коня.
В одной из финальных сцен траппер, которого я изображал, получает удар ножом в грудь и картинно падает с обрыва. То есть, необходимо было совершить поистине акробатический прыжок: упасть с трёхметровой высоты спиной назад и, приземлившись, далее кубарем скатится по крутому каменистому склону. Разумеется, я без особых колебаний согласился на этот трюк, который вполне мог стать последним… Спасло меня, видимо, лишь то, что я какое-то время занимался борьбой дзю-до, где и нападался до посинения. С тех пор падения перестали быть для меня особенной проблемой. Скатится по лестнице, эффектно подпрыгивая на всех ступенях – нет ничего проще!
Четыре дубля оператора не удовлетворили… На пятом в момент падения послышался отвратительный хруст и треск. Побледневший режиссёр спешно прикидывал какие кости могли выйти из строя и насколько трагично это отразится на моей возможности и дальше радовать его своими кульбитами. К всеобщему счастью (особенно моему) то был всего лишь звук лопнувших пополам клеёнчатых штанов.
Увы, на экране эта сцена, снятая одним планом, смотрится не так впечатляюще, как это происходило в жизни.
Кому то может показаться, что всё описанное выше было весёлым бесшабашным приключением. Приключений, конечно, было хоть отбавляй, только вот какой ценой они давались? Попробуйте-ка скоординировать толпу малознакомых между собой людей, не имея современного интернета и даже смс-связи? Домашние телефоны и то были далеко не у всех.
Загодя закупленная на съэкономленные студенческие стипендии киноплёнка закончилась в августе. А впереди было ещё два месяца работы! Пришлось пускать шапку по кругу и жертвовать дублями.
Люди к нам приезжали на выходные дни. Солнце не всегда светило ярко. Каждый час светового дня был бесценен. Актёры в перерывах жарили шашлыки, крутили между собой романы. Нам же за весь день некогда было даже стакан чая глотнуть. Голодные, измученные, вечерами мы возвращались в очередной приютивший нас дом или за неимением оного (что тоже случалось) просто в какую-нибудь брошенную лачугу. Там, зарывшись от ночного холода в пыльный реквизит, мы обсуждали свои очередные планы.
Даже несмотря на всю нашу самоотверженность, фильм был бы невозможен без бескорыстной помощи всех наших знакомых и друзей. Именно поэтому, опираясь на их верные плечи в большом и малом, удалась эта смелая авантюра. Вообще, в советское время меркантильная сторона в меньшей степени заботила людей. Мы ещё раз убедились, что чувство сопричастности к высокой цели способно творить чудеса, раскрывая в людях светлую часть их души. А жить без этого, только для желудка, нашему человеку всегда было скучно!
Ветер вольно свистел в наших карманах, но какое же это было счастье созерцать сотворённый своими руками мир! Иногда, отстранясь от бесконечных забот, я завороженно наблюдал за сюрреалистической картиной: вились дымки костров над индейскими типи, около них бродили дорогие моему сердцу длинноволосые охотники в перьях и бахроме, проскакивали мимо всадники в широкополых шляпах. Невероятным образом, пусть на короткое время, но мы вернули из прошлого давно ушедшую реальность. Мог ли я мечтать, что когда-нибудь буду мчаться на коне среди отчаянных, прекрасных в своей дикости краснокожих, словно сошедших с пожелтевших литографий?
… Последние сцены были сделаны уже в октябре. Когда всё закончилось, мы радовались и были уверены, что остались сущие пустяки – проявить плёнку, смонтировать и озвучить. Я призвался в армию и первые месяцы испытывал блаженство – с плеч упал огромный груз ответственности, отпала необходимость ежедневно совершать подвиги.
А между тем, точно перед измученными долгим путешествием путниками, впереди в обманчивой дымке уже маячили новые мрачные отроги, которые необходимо было штурмовать. Чтобы преодолеть их потребовалось целых два года... Отчаяние охватило нас, когда выяснилось, что 2/3 отснятого материала безвозвратно погибла. Возникшие технические трудности, казалось, ставили крест на всей затее…
Всё же мы дошли до конца пути. Получился большой цветной, звуковой фильм «Последние на равнинах». Многое из того, что могло там быть не вошло в кадр – преждевременно сгорел и не подлежал восстановлению индейский лагерь, выстроенный макет форта исчез в рулонах бракованной плёнки, отважный Марат, гарцевавший на своём прекрасном Месяце, виден лишь мельком… Тем не менее, выстраданный опыт дал нам огромную уверенность в своих силах. И позволил на практике убедиться в истинности простых и вечных слов: «Человек многого может добиться. Надо просто очень этого захотеть!»
…Больше кино мы уже не снимали. «Ну и слава, Богу! Одумались и повзрослели,» − подумает наш умудрённый житейским опытом читатель.
− Вот именно, – решили мы. − Пора заняться настоящим делом!
И отправились с друзьями в глухой таёжный угол, где медвежьи тропы начинались прямо за огородом, а за ближайшею рекой поднимались крутые склоны гор. Но это уже другая история…
По сюжету основная часть действия проходила в индейском лагере, состоящем из островерхих палаток – типи. Соответственно, нужно было натянуть на несущие шесты покрышки, сравнимые по размерам с парашютом. На всех, кому не посчастливилось нас знать, был наложен безжалостный оброк – и многие семьи впоследствии с негодованием недосчитались простыней. А ведь их ещё надо было сшить, покрасить и разрисовать традиционными узорами!
Для того, чтобы достать длинные волосы для париков я, ухватившись за конские хвосты, носился с ножницами по загону. Копыта ошалелых от подобной наглости мустангов весело мелькали по сторонам, только успевай уклоняться! Между тем, достаточно было одного удара, чтобы наша съёмочная группа несколько поредела. Но кто об этом думал?
Проникнувшись духом Дикого Запада мы воистину ощущали себя неуязвимыми. Разве может случится что-нибудь непоправимое с героями? Даже если сверху обрушится кусок скалы, достаточно будет отряхнуть щебёнку с плеч и как ни в чём ни бывало продолжить путь!
* * *
А между тем, дни летели за днями. Упоительные мечтания постепенно обретали плоть и кровь. Не только мы, но и все наши знакомые, друзья с нетерпением ожидали начала съёмок. Пылкие речи Андрея и его вдохновенная вера в то, что все мы делаем по настоящему великое дело никого не могли оставить равнодушным.
И вот знаменательный день настал! В безоблачном небе приветливо сияло майское солнце. Обоз из четырёх телег покинул Саргазы и отправился на место съёмки.
На заранее выбранной поляне мы разгрузились и принялись за дело. Скоро все преобразились. Индейские вожди щеголяли в шикарных головных уборах – орлиных оперениях или бизоньих рогатых шапках. Обильно оттороченные бахромой кожаные штаны и рубахи были парадно украшены полосами орнамента. За неимением бисера все орнаментальные вставки были кропотливо, дюйм за дюймом, разрисованы гуашью. Мокасины (также раскрашенные краской) очень экзотично смотрелись на стройных индеанках. Одетые по всей форме кавалеристы царапали землю шпорами, бряцали саблями и браво подкручивали усы.
В общем, герои и массовка выглядели превосходно.
Вместе с оператором мы занялись выстраиванием первой мизансцены. Ричмонд придирчиво следил, чтобы гримёрша не слишком увлекалась, расходуя бесценный грим (у нас было всего две коробки).
Наконец, все предварительные приготовления закончились, Верховный Главнокомандующий, он же режиссёр в лице Андрея, срывающимся от волнения голосом крикнул «Мотор!» Тотчас резво затрещала кинокамера и… нас накрыла тень.
Мы подняли головы вверх и застыли. Нет, то что мы увидели не было тенью инопланетного корабля, свалившегося к нам на головы из непознанных глубин Вселенной – это было гораздо хуже!
Огромная туча выползала из-за крон деревьев, в глубине её что-то угрожающе поблёскивало, глухой гром сотряс почву далёким артиллерийским залпом. Лениво прилетевшие первые капли дождя намекали, что в наши планы придётся внести непредвиденные коррективы.
Как люди предусмотрительные, мы были готовы ко всему и раскрыли зонтики. Однако, спустя несколько минут, мы поняли всю тщётность бытия и непредсказуемую поступь злого рока. Ураганный ветер, тонны воды (назвать это дождём было невозможно), зловеще блистающие в опасной близости молнии – на нас обрушился все стихии неба!
Спешно разоблачившись, мы тронулись в обратный путь. Но это было легче сказать, чем сделать! Телеги вязли в размытых колеях, кое-как собранный реквизит то и дело сваливался в жирные от земли и глины лужи. Босые, вымазанные по самую макушку грязью, мы толкали телеги и сердца наши разрывались от отчаяния. Повстречавшиеся навстречу селяне изумились и, опасливо перекрестившись на торчащие из телег копья с луками, дружно решили: «Кажись, цыгане!»
Когда караван достиг деревни дождь внезапно прекратился, из-за поредевших туч снова весело выглянуло солнышко. Но нас оно не радовало. В скорбном молчании мы тащились по единственной улочке Саргазов. Для полноты картины не хватало только похоронного оркестра и траурных венков.
В доме приютившего нас заведующего конефермой мы отогрелись и подвели безрадостные итоги. Весь реквизит был практически уничтожен или приведён в непотребное состояние. Что было делать? Вернуться в город и терпеть насмешки?
− Не хотелось бы делать преждевременных выводов, но, похоже, это конец, − проронил док Ватсон с непрошибаемой сдержанностью истого англичанина. Разве что край его рта драматично дёрнулся. – Держи, брат, будет легче!
И поднял стопку с самогоном. Мы с Андреем переглянулись и посмотрели на протянутую руку, словно в ней был револьвер, из которого нам предлагали застрелиться.
* * *
− Сын! Разве для того я тебя растила? – пафосно восклицала Изольда Аркадьевна и свет тревожно дрожжал в её дорогих серьгах. – Престижная школа, музыкальное образование, университет, наконец… На что ты всё это променял?
С негодованием она указала на груду косматых шкур и мешки, забитые разнообразной утварью. За окном маячила парочка не вызывающих особого почтения личностей. Одной из них был Серёга Благодыр с подбитым глазом.
− Лео! Ну ты то что молчишь?
Бывший военный лётчик Леонард Матвеевич, приобнял поникшего сына за плечи.
− Мама правильно говорит. Хорошо подумай и… иди выбранной дорогой!
…Эта сцена всегда стояла перед глазами Ричмонда. Легче лёгкого рассуждать о превратностях судьбы, сидя на диване. «Теперь другое время! Что я мог сделать?» − любимая присказка тех, кто не отваживается вступить за порог комфортного бытия. Мы влезли в походные сапоги, на нас были пробитые дорожной пылью рубахи и мы не намерены были отступать!
«Безвыходных положений не бывает!» говорил незабвенный барон Мюнхгаузен. Разве когда-либо смирялись с поражением наши любимые с детства литературные герои?
«Нет, тысячу раз нет! – воскликнул бы неустрашимый месье Тартарен, размахивая первым попавшимся под руку кинжалом. − Кто познал славу хотя бы однажды, тот уже не может без неё жить!»
Вот и мы должны были доказать, что в наших жилах течёт кровь настоящих первопроходцев и мы готовы совершить то, отчего кровь застынет в жилах у досточтимых университетских преподавателей!
− Что ж, − изрёк Ричмонд с мужественным видом. – Будем работать, исходя из того, что осталось «живо». Остальное по ходу реставрируем. Мы мечтали снять этот фильм и мы, чёрт возьми, его снимем!
* * *
Несмотря на все мыслимые и немыслимые препятствия авантюрный замысел начал воплощаться. Съёмки велись в выходные дни, остальное время было занято реставрацией костюмов. Да, была ещё одна «мелочь», которая отравляла моё существование – защита диплома, ведь я был на последнем курсе. Мой университетский куратор Л.И. Миночкина в отчаянии заламывала руки: окончательно «слетевшего с катушек» выпускника можно было разыскать разве что объявив награду за его поимку и воспользовавшись в этом безнадёжном деле помощью бывалого шерифа.
Благодаря неиссякаемой самоуверенности и красноречию Верховного Главнокомандующего наивные саргазинские аборигены свято уверовали в наше божественное происхождение, а именно в то, что вся эта сомнительная шайка оборванцев имеет какое-то отношению к «Мосфильму» или, как миниум, к славной Свердловской киностудии. Вследствии этого мы бессовестно реквизировали на киношные нужды всё, до чего дотягивались наши жадные руки. Достаточно было указующего перста режиссёра и какой-нибудь местный аксакал за малую мзду (обычно в виде традиционной бутылки водки) похищался, с тем чтобы затем изображать умудрённого жизнью шамана или вождя.
Местный башибузук Марат славился неукротимой удалью. На своём вороном жеребце Месяце он, развлекаясь, запросто мог влететь в клуб соседней деревни и с воинственными воплями, размахивая плёткой, затем гнаться за улепётывающими прочь чужаками. Так вот, этот Марат на съёмках являл собой образец смирения и благочиния, беспрекословно исполняя все пожелания, ведь он был великолепным наездником и ни одна конная сцена не обходилась без его чёрного, как смоль Месяца.
А что же остальные актёры, откуда вы их взяли? – спросит читатель. Ответ прост – профессиональных актёров вовсе не было. Ведя до этого довольно свободный, богемный образ жизни, Ричмонд имел в приятелях почти полгорода. Очаровать, влюбить в нашу сумасшедшую идею столько совершенно разных людей – это было только ему под силу!
Трудно сказать, сколько всего в этом проекте было задействовано непосредственных исполнителей. Полагаю, не меньше сотни. Кроме того, были ещё друзья друзей, которые выезжали на экзотический пикник среди ковбоев и индейцев и, между шашлыками, также принимали какое-то участие. Свой весомый вклад внёс клуб культуристов «Атлет» и его «звезда» Александр Тургенев – статный белокурый, синеглазый симпатяга с лучезарной улыбкой и мускулами Геракла.
Поскольку была проблема с париками – где их напасёшься на такую уйму персонажей? – мы загодя открыли «охоту» на индеанок. Привлекательных девушек с длинными тёмными волосами высматривали везде. Без стеснения подходили на улице: «Девушка, хотите сниматься в кино?» Далее с элегантной обольстительностью потомственного змея в дело вступал Ричмонд – и дело было в шляпе! От участницы творческого процесса требовалось достать что-либо из длинного списка вещей для пошива и бутафории. Ну а по месту, несмотря на слабый протестующий писк, прелестные ножки актрис варварски окрашивались до бронзового колера марганцовкой, поскольку грим расходовался исключительно на главных героев.
Обыкновенно, миссию по покраске великодушно брали на себя наши мужчины. Иногда, правда, в своём порыве они заходили несколько дальше, чем того требовала необходимость. Но это и немудрено: фривольные позы, кокетливая стрельба глаз и молодая бурлящая кровь делали своё дело! Так, в процессе съёмок неизбежно возникали романтические отношения.
И вообще, была особая товарищеская атмосфера − пришедшие на площадку люди раскрывались с самой лучшей стороны. Полагаю, для многих из них то время осталось в памяти как одно из самых светлых воспоминаний.
* * *
Какой же вестерн без отважного героя и коварного злодея? Разумеется, молодым вождём индейцев должен был стать Ричмонд. А ведь, кроме этого на нём висела основная организационная работа и координация огромного количества людей, репетиции и всё остальное, что приходилось делать за неимением обычного на съёмках штата ассистентов. Порой, выстроив вместе с оператором кадр, режиссёру приходилось тут же вскакивать в седло, дублируя героев. Нагрузка была колоссальная и мы не имели права расслабляться. Именно поэтому на съёмках был введён сухой закон. Даже пронырливый Благодыр и бесшабашный башкир Марат строго его соблюдали или, во всяком случае, умело имитировали безгрешных созданий.
Со злодеем пришлось помучиться. Изначально на роль коварного сержанта был определён Гена Воловиков. Это был крепко сбитый мужчина с жёсткими кулаками и гладким как каменное ядро черепом. В минуты возбуждения его глаза яростно вращались, а появляющаяся на устах волчья ухмылка не предвещала ничего хорошего. Воловиков и вправду обладал буйным, взрывным нравом – этакая смесь Вацлава Дворжецкого с Джеком Николсоном! Приметив на себе его тяжёлый взгляд, бродячие собаки с воем разбегались, а самые отпетые буяны в хмельной компании скучнели и умолкали. Да, это был просто идеальный негодяй, если бы не одно… Единственным существом в мире, перед которым он терял весь пыл, была его горячо любимая жена. Стоило Гене только заикнуться о наших безумных планах, как он тут же получил от супруги такую жёсткую директиву, что тут же без боя сдался. Такова жизнь!
В итоге злодеем стал Вадим Сазонов. Безусловно, он имел необходимые внешние габариты, но вот по характеру был интеллигентнейший человек, обожавший коллекционировать грампластинки. До сих пор вижу его грузную беспомощную фигуру у перевернувшейся в очередной раз со всем нашим скарбом телеги.
− Юра, где мои усы? – возмущённым тоном грассировал он, подслеповато оглядываясь. – И где очки? Ты опять их куда-то дел, ведь они только что тут лежали!
Ползая на карачках среди всяческого хлама, я отыскал пакетик с усами. Ну а очки в тонкой золотой оправе нашлись… прямо под его сапогом с налипшей грязью. Фыркая и понося мою безалаберность, он всё это время стоял на них.
Колоритный и слегка комичный персонаж бродяга прерий Джо Омохундра. Выбор пал на Сергея Федотова с физмата. Надо сказать, претендент на роль отнюдь не выглядел Ахиллом. Деликатно выражаясь, он не был особенно высок, при этом все его выдающийся части тела располагались преемущественно вокруг талии.
Оправдывая свой учебный профиль, Серж максимально серьёзно подошёл к нашему предложению. Для начала он ознакомился со сценарием. Тщательно изучив кипу засаленных к тому времени листов, Федотов предложил слегка его подкорректировать, а именно вместо вестерна снять… приключения на Марсе. Как всякий продвинутый в то время человек, он был вдохновлён фантастическими сагами.
Вздрогнув, Ричмонд твёрдо возразил, что на макет космического корабля у нас не хватит средств. Тогда Серж безапеляционно заявил, что готов примерить на себя роль главаря банды. Я тактично намекнул, что сей персонаж уже утверждён и в настоящее время активно работает над образом (в поте лица строгает на станках револьверы, ружья сабли и т.д. согласно коварно выставленному Андреем условию утверждения на роль). После чего, значительно приукрасив, описал предназначавшийся ему образ.
− Да уж, Джо Омохундра тот ещё был парень! – со значительным видом подытожил моё вдохновенное враньё Ричмонд. – «Кровавый кошмар Техасса» − так его, кажется, звали?
Глаза нашего приятеля, всегда погружённого в таинственный мир формул, мечтательно вспыхнули зловещим огнём и сопротивление было сломлено…
Появившись на съёмочной площадке, Серж тщательно перебрал весь гардероб с реквизитом и с изрядным вкусом подобрал себе костюм – великолепный пиджак с жилеткой, белоснежную рубаху с воланами, лихую шляпу «стэтсон». Разумеется, бёдра его украшал щегольской кожаный пояс с парой револьверов.
− Неплохо, но как-то мелкотравчато для такой…гм… крупной фигуры, − скептически поморщился Ричмонд.
После чего лично занялся гардеробом. В итоге новый прикид Джо Омохундры стал состоять из редкостного рванья, которое постеснялось бы носить даже огородное пугало. Последним штрихом к портрету стала бесформенная панама с художественно оборванными полями.
− Теперь приступим к гриму!
Поникший был Федотов оживился, оглянулся в поисках стайки симпатичных девушек-гримёров. Но нет, режиссёр никому не доверил это ответственное дело! Зачерпнув из потухшего костра горсть золы, он смачно в неё плюнул и старательно растёр по лицу новоиспечённого актёра.
Серж возмущённо взревел, Ричмонд удовлетворённо хмыкнул:
− Вот это я понимаю. Теперь это настоящий бродяга прерий!
… И всё же, несмотря на внутренне разочарование, Федотов не обманул наших надежд и очень артистично справился с отведённой ему ролью. Пожалуй, это был наиболее колоритный персонаж и мне искренне жаль, что мы уделили ему слишком мало экранного времени.
К сцене своей гибели он подошёл творчески. По сюжету раненный Джо Омохундра должен был ползти по земле, спасаясь от снующих повсюду краснокожих. Так вот, упав на собственный весьма объёмистый зад и перебирая ногами, Серж совершенно невообразимым образом всё же полз вперёд – как только он умудрялся это делать?!
В это время в спину ему втыкался томогавк. Вскинувшись, Джо выплёвывал изо рта кровь и ничком падал. Для этой сцены была приготовлена литровая банка с красной гуашью. Отхлебнув из банки, Серж изображал предсмертные мученья и, так уж получалось, невольно глотал изрядную часть «крови».
К исходу очередного дубля, Омохундра истерично возопил, что больше не в силах пить это пойло. На чёрном от золы лице блистали белки безумных глаз. Весь исцарапаный, с топором в спине со сбитыми о щебёнку ногами и качающимся в спине топором, Сергей представлял собой просто душераздирающее зрелище...
Такова была цена мгновений, промелькнувших в фильме.
Безусловным украшением фильма стал эпизод со снятием индейского дозора. Трое наших однокурсников-кавказцев выглядели весьма колоритно – быстрые и ловкие, как волки. Особенно выделялся среди них Руслан Алимханов – огромного роста, с суровым лицом и тяжёлыми мускулистыми руками. К сожалению, мы привлекли его к съёмкам черезчур поздно и не смогли в полной мере использовать такую выигрышную фактуру.
Сергей Благодыр очень органично смотрелся в образе мексиканца Туларозы. В сомбреро и серапе, он так самозабвенно и виртуозно крутил в руках ножи, что те, кто находился с ним рядом испуганно от него шарахались. Ему же досталась доля дублировать схваченного лассо ковбоя.
По сюжету беднягу волокли за всадником на верёвке. Чтобы выигрышно снять кадр оператора Игоря Майорова посадили в багажник «жигулей», а верёвку привязали к бамперу. Первый дубль оказался неудачным. Машина подпрыгивала на ухабах, отчего крышка багажника методично прихлопывала Игоря по голове. Ему это не очень понравилось, но единственное, чем мы могли помочь − это выдать шапку-ушанку, дабы смягчить удары.
Благодыр, хоть и был снаряжён в хоккейные щитки, громко орал и матерился, пока его волокли дубль за дублем по камням и колдобинам вслед за машиной. Войдя в азарт, я предложил для пущего эффекта поджечь его – это бы так здорово смотрелось! Но Сергей, нервно закусив зубами «Беломор», малодушно отказался участвовать в возможном самоубийстве.
* * *
Каждый съёмочный день приносил свои необыкновенные приключения. Описывать все просто невозможно – их было много, да и дневников никто не вёл, многое уже позабылось. Тем не менее, нельзя пройти мимо самой масштабной сцены – нападения на индейский лагерь.
Уже с утра к нам стекались с электрички группы людей. Мы все трудились не покладая рук, как пчёлы. Необходимо было на выбранном обширном поле выставить индейские палатки, настоящие и макеты − несколько десятков штук. Пригнать вымоленный у колхозного начальства табун лошадей с конюховки. Принять и одеть массовку. Заранее отработать все эпизоды и ракурсы для съёмки. Для такой эпической сцены хорошо бы подошла парящая в воздухе на киношном кране камера, как у Бондарчука в «Войне и мире». Несбыточные мечты! Неукротимый в своих творческих поисках режиссёр стал приглядываться к ближайшим деревьям, обдумывая на какое из них посадить оператора с неизменным «Красногорском». Предчувствуя недоброе, сердце Игоря тревожно сжалось.
К счастью в это время мимо проезжал колхозный «Зил». Ричмонд коршуном спикировал на ходу прямо на его подножку. Спустя несколько минут водитель сдался. Сопричастность к высокому искусству (и пара бутылок водки в придачу) примирили его с неизбежностью. Машина встала, откинув борта. Кинокамера была порочно установлена на штативе. Верховный Главнокомандующий ввиду страшной жары в семейных (и когда-то белых) трусах грозно оглядывал место будущего сражения.
А теперь представьте всю трудность предполагаемого действа: без каких-либо средств связи и даже без мегафона координировать и управлять людьми, разбросанными на большом пространстве! Верхом на неосёдланной лошади я носился из края в край поля, контролируя ситуацию и отдавая все необходимые распоряжения. Отсняв второстепенные сцены, мы, наконец, подошли к главному событию – в пылающий огнём лагерь врывается конный отряд бандитов. Все сверились по часам и время пошло!
Толпы индеанок «в ужасе» с визгом носились среди палаток. В длинных разрезах платьев мелькали бронзовые от марганцовки стройные ножки, густые длинные волосы красиво развевались на ветру. «Засланные казачки» по расписанию со всех сторон подпалили лагерь. Макеты и шестиметровые палатки жарко запылали. Всё было превосходно, за исключением одного: кавалерия почему то так и не появилась.
И лишь когда, быстро прогорев, развеялись в пепел покрышки палаток и обнажились шесты, из леса с победными воплями выскочила банда. Бледнолицые с самыми зверскими физиономиями размахивали оружием и выглядели весьма устрашающе. Браво проскакав через всю поляну, они остановились, растерянно оглядываясь – проклятые краснокожие, которых им надлежало преследовать, решив после пожара, что дело сделано, со спокойной совестью разбрелись по ближайшим кустам. Ко всему прочему сверху вдруг раздался божественный глас: из зависшего над поляной пожарного вертолёта усиленный громкоговорителем металлический голос приказывал немедленно остановить безобразие и потушить огонь на «многолетке».
Но даже шум вертолётных винтов не смог заглушить раздавшийся со стороны «Зила» рёв кастрированного динозавра. С резвостью, достойной Тарзана, Верховный Главнокомандующий выпрыгнул из кузова и, подхватив по пути весьма внушительную обгорелую оглоблю, огромными скачками ринулся к кавалеристам. Глаза его горели первобытной яростью, трусы развевались подобно флагу.
Дрогнув, банда попятилась, затем развернулась и помчалась прочь, решив в эту трагическую минуту не испытывать судьбу. И это было единственное верное, что они в тот день свершили.
* * *
В подготовительный период я добросовестно штудировал разнообразную специальную литературу, перечитал кучу киносценариев. К сожалению, в нашем распоряжении не имелось фильмотеки ВГИКа. Видеомагнитофонов тогда также не было и в помине. Если бы мы обладали современную возможность покадрово изучать классические фильмы, учится искусству монтажа, приёмам операторской работы, насколько это обогатило бы наш фильм, помогло избежать обидных ошибок!
Большое внимание я уделял спецэффектам, способным хоть как-то компенсировать скудость бюджета. Опыт ранних голливудских лент и великого Александра Птушко очень пригодился. Подготовка всех трюковых съёмок также лежала на мне. Вспоминая об этом, я до сих пор не могу избавиться от угрызений совести. Зачастую, в виду неопытности, мы находились буквально в шаге от трагических событий. Просто удивительно, что при всем обилии трюковых сцен съёмки обошлись без серьёзных травм и летальных случаев!
Как я уже упоминал, у нас было много конных сцен. Конечно, хотелось сделать разнообразные, впечатляющие воображение трюки. Но это требовало чёткого взаимодействия всадника с конём. Мы же никогда не знали, какую получим с конюховки лошадь, какой у неё характер и как она себя в дальнейшем поведёт? …
В свою очередь лошади относились к нам с крайним подозрением, не отказывая себе в шалостях – скажем, укусить за колено, огреть жёсткой метёлкой хвоста по физиономии, с чувством глубочайшего удовлетворения наступить кованым копытом на ногу и при этом невинно моргать выразительными чудными глазами. Особенно нравилось им, разогнавшись до скорости экспресса, вдруг упереться всеми ногами одновременно в землю. Всадник, уморительно размахивая конечностями, в силу инерции улетал пушечным ядром вперёд. Впрочем, со мной у них этот фокус не проходил – избавиться от меня было не легче, чем от сосновой смолы, налипшей в гриву.
В силу приведённых выше причин пришлось ограничиться простыми и сравнительно безопасными трюками. Но и это не было гарантией благополучного исхода.
Андрей Ребяков участвовал во множестве сцен, сопряжённых с риском. Однажды, изображая «убитого», он вылетел из седла, но, благополучно упав, почему-то не спешил вставать. Подойдя, я увидел, что он, ковыряясь в зубах травинкой, мрачно созерцает торчащую перед своим носом арматуру, длинной сантиметров в 30.
С той поры, я старался тщательно обследовать места будущих падений, чтобы избежать подобных неприятных сюрпризов. Однако, с Ребяковым мне почему-то особенно запомнилась другая сцена – совершенно безыскусная на первый взгляд. После драки бандитов между собой на дне каньона, он неспеша, вздымая фонтанчики пыли, проходит мимо. В этой усталой походке, разбитых сапогах была вся правда жизни!
…Снимаем очередную сцену боя: на бугор выскакивают индейцы и кидают копья, стреляют из луков. Делали они это, стараясь при этом случайно никого не задеть. Вот только как это реально сделать, если всё вокруг мельтешит от мятущихся в беспорядке людей? В итоге, дабы увернуться от острых стрел и копий (все как настоящие, с металлическими наконечниками – уж мы постарались!), каждому из «бледнолицых» приходилось полагаться лишь на собственную ловкость и везение. Я вижу, как в одежде одного из персонажей застревают стрелы, делая его похожим на дикобраза, куртку другого пришпиливает намертво к земле копьё. Вот тут только я с ужасом осознаю, чем всё это могло бы закончиться!
Также у нас было несколько настоящих ружей. В одном из кадров актёр совершал прыжок и туда, где он только что находился, прилетал заряд свинца, весьма зрелищно дробя в щебёнку камни. Промедли исполнитель хоть на мгновенье и всем было бы уже не до смеха.
Бедный оператор! Всё время находясь в гуще событий, он иногда вынужден был отпрыгивать с камерой в сторону, чтобы уклонится от летящего прямо в объектив тесака или не попасть под копыта несущегося прямо на него коня.
В одной из финальных сцен траппер, которого я изображал, получает удар ножом в грудь и картинно падает с обрыва. То есть, необходимо было совершить поистине акробатический прыжок: упасть с трёхметровой высоты спиной назад и, приземлившись, далее кубарем скатится по крутому каменистому склону. Разумеется, я без особых колебаний согласился на этот трюк, который вполне мог стать последним… Спасло меня, видимо, лишь то, что я какое-то время занимался борьбой дзю-до, где и нападался до посинения. С тех пор падения перестали быть для меня особенной проблемой. Скатится по лестнице, эффектно подпрыгивая на всех ступенях – нет ничего проще!
Четыре дубля оператора не удовлетворили… На пятом в момент падения послышался отвратительный хруст и треск. Побледневший режиссёр спешно прикидывал какие кости могли выйти из строя и насколько трагично это отразится на моей возможности и дальше радовать его своими кульбитами. К всеобщему счастью (особенно моему) то был всего лишь звук лопнувших пополам клеёнчатых штанов.
Увы, на экране эта сцена, снятая одним планом, смотрится не так впечатляюще, как это происходило в жизни.
* * *
Кому то может показаться, что всё описанное выше было весёлым бесшабашным приключением. Приключений, конечно, было хоть отбавляй, только вот какой ценой они давались? Попробуйте-ка скоординировать толпу малознакомых между собой людей, не имея современного интернета и даже смс-связи? Домашние телефоны и то были далеко не у всех.
Загодя закупленная на съэкономленные студенческие стипендии киноплёнка закончилась в августе. А впереди было ещё два месяца работы! Пришлось пускать шапку по кругу и жертвовать дублями.
Люди к нам приезжали на выходные дни. Солнце не всегда светило ярко. Каждый час светового дня был бесценен. Актёры в перерывах жарили шашлыки, крутили между собой романы. Нам же за весь день некогда было даже стакан чая глотнуть. Голодные, измученные, вечерами мы возвращались в очередной приютивший нас дом или за неимением оного (что тоже случалось) просто в какую-нибудь брошенную лачугу. Там, зарывшись от ночного холода в пыльный реквизит, мы обсуждали свои очередные планы.
Даже несмотря на всю нашу самоотверженность, фильм был бы невозможен без бескорыстной помощи всех наших знакомых и друзей. Именно поэтому, опираясь на их верные плечи в большом и малом, удалась эта смелая авантюра. Вообще, в советское время меркантильная сторона в меньшей степени заботила людей. Мы ещё раз убедились, что чувство сопричастности к высокой цели способно творить чудеса, раскрывая в людях светлую часть их души. А жить без этого, только для желудка, нашему человеку всегда было скучно!
Ветер вольно свистел в наших карманах, но какое же это было счастье созерцать сотворённый своими руками мир! Иногда, отстранясь от бесконечных забот, я завороженно наблюдал за сюрреалистической картиной: вились дымки костров над индейскими типи, около них бродили дорогие моему сердцу длинноволосые охотники в перьях и бахроме, проскакивали мимо всадники в широкополых шляпах. Невероятным образом, пусть на короткое время, но мы вернули из прошлого давно ушедшую реальность. Мог ли я мечтать, что когда-нибудь буду мчаться на коне среди отчаянных, прекрасных в своей дикости краснокожих, словно сошедших с пожелтевших литографий?
… Последние сцены были сделаны уже в октябре. Когда всё закончилось, мы радовались и были уверены, что остались сущие пустяки – проявить плёнку, смонтировать и озвучить. Я призвался в армию и первые месяцы испытывал блаженство – с плеч упал огромный груз ответственности, отпала необходимость ежедневно совершать подвиги.
А между тем, точно перед измученными долгим путешествием путниками, впереди в обманчивой дымке уже маячили новые мрачные отроги, которые необходимо было штурмовать. Чтобы преодолеть их потребовалось целых два года... Отчаяние охватило нас, когда выяснилось, что 2/3 отснятого материала безвозвратно погибла. Возникшие технические трудности, казалось, ставили крест на всей затее…
Всё же мы дошли до конца пути. Получился большой цветной, звуковой фильм «Последние на равнинах». Многое из того, что могло там быть не вошло в кадр – преждевременно сгорел и не подлежал восстановлению индейский лагерь, выстроенный макет форта исчез в рулонах бракованной плёнки, отважный Марат, гарцевавший на своём прекрасном Месяце, виден лишь мельком… Тем не менее, выстраданный опыт дал нам огромную уверенность в своих силах. И позволил на практике убедиться в истинности простых и вечных слов: «Человек многого может добиться. Надо просто очень этого захотеть!»
…Больше кино мы уже не снимали. «Ну и слава, Богу! Одумались и повзрослели,» − подумает наш умудрённый житейским опытом читатель.
− Вот именно, – решили мы. − Пора заняться настоящим делом!
И отправились с друзьями в глухой таёжный угол, где медвежьи тропы начинались прямо за огородом, а за ближайшею рекой поднимались крутые склоны гор. Но это уже другая история…
PS. В 2021 году фильм «Последние на равнинах» совершенно неожиданно восстал из небытия. Благодаря энтузиазму Валерия Булатова и его студии «Unkas Film» (Москва) он был перемонтирован и переозвучен. Именно эту версию мы и размещаем здесь на сайте.
эту новость с ликованием. Место для праздника нашли под Рощино, на Чёрной реке.
Первое Пау-Вау в 1982 году стало первым массовым мероприятием индеанистов и действительно настоящим праздником. Многие люди увидели друг друга впервые и, без преувеличения, относились друг к другу как братья. Впервые были устроены общие танцы, церемонии, соревнования… Овасес снова вырезал тотемный столб, получше, чем был на Совете, с индеанистской тематикой. На празднике было целых семь типи – число, невиданное раньше. Народ жил в них, как сельди в бочке, так было тесно, одеяла горели от искр, но все были счастливы.
После Пау-Вау ЛИК получил помещение в подростковом клубе, где и продолжалась обычная клубная работа. Все помаленьку обзаводились индейской одеждой и вещами. Главная трудность заключалась в полном отсутствии в магазинах бисера. Но был найден выход – с тонких проводов стягивалась цветная изоляция, и затем разрезалась на тонкие «бисеринки», которые и пришивались в вещам. Для имитации кожи народ красил марганцовкой детские пелёнки в коричневый цвет, пропитывал их сильноразведённым клеем ПВА и шил из них одежду.
Осенью в Москве состоялся научный симпозиум «Американские индейцы – прошлое и настоящее». Туда приехали и наши индеанисты. Учёные сухари неоднозначно восприняли людей, ненаучно занимающихся индейцами. Одни откровенно глумились над нашими, другие поддержали.
В это время на Украине активизировались индеанисты. Осенью создалась группа в Харькове, а в декабре в Запорожье прошёл Совет индеанистов Украины.
Лагерь Пау-Вау-83 поставили на высоком песчаном холме посреди старого карьера в районе станции Каннельярви. Народу было ещё больше, 15 типи стояли среди молоденьких сосёнок. Овасес и тут был верен себе – он снова вырезал и раскрасил тотемный столб, очень искусно, работа практически не отличалась от тлинкитских столбов. Одежды, танцы, церемонии, соревнования – всё стало качественно лучше. Особенно зрелищной была военная игра – зрители могли наблюдать за ней сверху с лагерного холма. Но самым крупным мероприятием была свадьба Овасеса и Тинагет. В нём принимал участие весь лагерь. Правда, свадьбу слегка подпортили гэбешники, которые с милицией явились в лагерь, шарили по типи, требовали список адресов участников, предлагали народу спиртное и т.п. Их приближение охрана с холма заметила заранее и все бросились снимать ножи, их сложили в большую кучу в одном из типи, накрыли одеялами, а сверху сидела Чайка и долго делала вид, что переодевается. Потом гэбешники уехали и веселье продолжалось.
С этого Пау-Вау Мато Нажин должен был ехать в ГДР, на немецкий Indian Week. Участники Пау-Вау скинулись деньгами ему на дорогу и дали напутствия. Это был первый контакт с иностранными индеанистами. По приезду Мато привёз много фотографий , слайдов и рассказов.
Среди индеанистов уже к тому времени ходили разговоры о перспективах жизни на природе и индеанистских общинах. Писатель Николай Внуков, автор книги о Сат-Оке, сказал что его знакомый директор лесхоза под Лодейным Полем предложил группе индеанистов жить и работать в лесхозе, предложил жильё и место для Пау-Вау на озере. Осенью туда высадился «десант» – Боевой Орёл и Овасес с женой и маленьким сыном. К сожалению, жизнь зимой под одной крышей при разных характерах людей отрицательно сказалась на взаимоотношениях в группе и весной община распалась и участники разъехались. Это была первая попытка общинной жизни на природе.
В декабре в Ленинград приехала девушка из ГДР, из клуба в г.Триптис Мэри (Андреа Шуберт). Она много рассказывала о клубе, индеанистах ГДР и о посещении клуба Арчи Лэйм Дира.
В конце года группа индеанистов, занимающаяся племенем оджибва, объявили о создании бэнда Оджибва. В него вошли Бешеная Рысь, Чёрный Волк, Вапити, Совёнок. Позже к нему присоединился Медвежья Лапа. Бэнд имел сильный походно-лесной уклон.
В мае в Холмах (под Каннельярви) впервые прошёл Большой совет группы Каучи. Участники решали там свои внутренние вопросы.
Для Пау-Вау-84 место было найдено под посёлком Саблино, на реке Тосна. Правда, шесты были далековато, около километра выше по реке. Народ рубил их, чистил, а потом их связывали в большие связки и Вапити буксировал их на резиновой лодке вниз, к лагерю. На поляне стояло 15 типи. Пау-Вау-84 был апогеем, высшим достижением движения того периода. В лагере было организовано множество мероприятий: соревнования, выставки, игры, танцы и другие. Орлиное Перо на празднике собрал Совет, где предложил на обсуждение свои новые теоретические разработки по индеанистике. В частости, он предложил воплотить на практике систему деления индеанистов по бэндам (группам) интересующих племён. Это уже было не ново, так как в стране уже существовали несколько бэндов. А также Орлиное Перо предлагал осваивать идею создания индеанистских общин в сельской местности, которые постепенно приходят к полному самообеспечению. Сам он лично намеревался после Пау-Вау воплотить на практике свою теорию общин, поехать с несколькими единомышленниками на Алтай и создавать там общину, возможно, по характеру скотоводчесткую.
На Пау-Вау нас впервые посетили корреспоннденты и стали собирать материал для статьи про индеанистов в, как ни странно, журнале «Совьет лайф», который издавался для американцев.
В конце лета Орлиное Перо, его жена, Гордый Орёл и Овасес выехали на Алтай создавать индеанистскую общину. Они остановили свой выбор на маленькой деревне Верх-Кукуя в горах. Устроившись на работу в совхоз, они стали обживаться. Овасес через две недели дал задний ход и уехал на «материк». В первую зиму общинникам пришлось очень тяжело, денег и еды было очень мало. Потом к ним стали присоединяться новые члены, они стали строиться и развиваться.
23 августа умер Поющая Радуга, один из первых участников движения, наш духовный лидер. При своём мягком и тихом нраве он имел сильную волю и способность вести за собой людей.
Вскоре после Пау-Вау, как удар, неожиданно на ЛИК свалились трения и междоусобицы между членами клуба. Сначала клуб покинул бэнд Оджибва. Не выдержав тяжёлой моральной обстановки, в декабре клуб покинули Одинокий Волк, Бродячий Койот и Большое Сердце, вождь клуба. Оставшиеся члены выбрали вождём клуба Большого Бобра, но они уже не могли вести нормальную клубную деятельность и через полгода агонии клуб тихо распался.
Кризис в Питере охватил и других индеанистов в стране. По этой причине даже никто не стал искать место для Пау-Вау и организовывать праздник. Одинокий Волк предложил любимые им Холмы (Каннельярви) для лагеря тем, у кого ещё осталось желание собраться. Перед этим там на майских праздниках собирались Каучи на свой очередной Совет. В лагере, который нельзя было назвать лагерем Пау-Вау, царила скука и уныние. Потом в лагерь из Карелии приехал бэнд Оджибва, который попытался внести некоторую организацию. Бэнд собрал людей в круг на церемонию Трубки, организовал подобие танцев и натаскал издалека дров для общего вечернего большого костра. У костра люди пытались разобраться в причинах кризиса, но всё свелось к упрёкам друг к другу.
В Москве группа индеанистов создала КСИН (Клуб Солидарности с Индейским Народом) . Клуб занимался в основном изучением современного положения индейцев и общественной деятельностью.
Осенью правительством была организована массовая кампания по сбору подписей в защиту активиста ДАИ Леонарда Пелтиера, отбывающего два пожизненных срока в американской тюрьме. Много позже выяснилось, что эта кампания была организована в противовес подобной кампании протеста на Западе против преследований академика Сахарова. Но мы этого тогда не знали и многие индеанисты с энтузиазмом собирали подписи во многих городах и даже на Алтае. Власти организовали зимой приезд в СССР жены Пелтиера, его адвоката и другого члена ДАИ. Несколько индеанистов частным порядком встретились с ними. Это была наша первая встреча с североамериканскими индейцами
В апреле 1986 гдоа Блуждающий Дух и Серая Сова и выехали в Крымские горы для создания индеанистской общины. Сова работал в совхозе, а Дух разводил лошадей, коз и овец. Летом Дух с типи кочевал по Крымским горам, а зимой устраивался на работу где-нибудь в деревне.
В начале мая прошел Совет Каучи в Холмах. В этом году у этой группы был юбилей – 15 лет с года основания.
Кризис в индеанистике продолжался. В Ленинграде противоречия между индеанистами усиливались и в итоге там образовались две группы – люди, которые собирались вокруг бэнда Оджибва, другие – вокруг Одинокого Волка, Бродячего Койота и Большого Сердца. В результате противоречий не было даже принято единого места Пау-Вау. В итоге обе группировки сделали свои праздники в разных местах – бэнд Оджибва поставил свой лагерь в местечке «Лесные Глаза», их оппоненты – в Холмах. В оба лагеря приглашались участники из других городов. Число участников лагерей было примерно поровну.
После праздников в Москве образовался бэнд Ассинибойнов во главе с Юрием Котенко. А вскоре после этого там же возник Московский клуб индеанистов (МКИ).
В прессе появилась статья об Инес Рёдер, члена немецкого клуба «Индейцы сегодня». Многие индеанисты написали ей. Тем, кто участвовал в индеанистике СССР, Рёдер отвечала предложениями оставить шитьё одежды, танцы и Пау-Вау и заниматься только изучением современного положения индейцев и борьбой за их права. Тем же, написавшим ей, кто об индеанистике ничего не знал, она говорила, чтобы они не общались с индеанистами, поскольку они, мол, играют в индейцев. Новичков было довольно много и, в конце концов, их настроили довольно агрессивно по отношению к «традиционалистам». Маргарита Постнова (ныне Белая Тучка) писала, что «с вашими одеждами, церемониями и Пау-Вау мы будем АКТИВНО БОРОТЬСЯ». Комсомольский инструктор Сергей Кузнецов (ныне Синий Щит) писал, что «при общении с индеанистами надо соблюдать осторожность, так как на многих из них в КГБ заведены дела из-за свободомыслия, распространённого среди них». Понадобилось несколько лет, чтобы новички пересмотрели своё мнение.
12 октября в Великих Луках Красным Волком была организована Туземная церковь индеанистов. Там имела место попытка объединить традиционные индейские верования с христианством. У этой церкви не очень много последователей.
10 ноября Вапити организовал индеанистский клуб (ЛИК «Этнос»). В клуб стали приходить новые члены и клуб стал организовывать выступления, выставки индейских вещей и снимать фильмы. После первого в нашей истории выступления по телевидению в клуб пришло ещё много новых людей. Члены клуба часто выезжали в лес, жили в типи , строили землянку.
Зимой 1987 года община на Алтае объявила, что если западные индеанисты не могут собрать Пау-Вау, то община объявляет, что общее Пау-Вау она организует на Алтае. В это время алтайская община переживала расцвет. Туда уже переехало жить много народа и летом постоянно приезжали индеанисты и толпы халявщиков-хипов, поедающих общинные запасы.
В апреле в Ленинграде собрались четыре бэнда: московских Ассинибойнов, Каучи, карельских Сиу и Оджибва. Решили устроить общий лагерь под Ленинградом. Его организовать поручили бэнду Оджибва. Поскольку на Пау-Пау была заявка с Алтая, то сбор решили назвать Встречей четырёх бэндов.
В июне на Алтае проводили Пау-Вау. Но туда приехали считанные единицы участников, некоторые приезжали много позже сроков. И ещё больше приезжало хипов и разного рода тусовщиков. По словам очевидца, это была «встреча друзей, продолжавшаяся всё лето».
С 1 июля в районе Петяярви была организована Встреча четырёх бэндов, которая сильно смахивала на Пау-Вау прошлых лет. Долгожданные танцы, песни, беседы у костра. Тогда впервые была проведена церемония инипи. На Совете бэндов было решено в следующем году восстановить проведение общесоюзных Пау-Вау. Организовать их поручили ЛИКу «Этнос».
Летом Богдан Яхвак из Ужгорода впервые поехал на польский Пау-Вау. Знание польского языка помогло ему там уверенно себя чувствовать. Как он описывал, у поляков мало индейской одежды и серьёзно индейцами мало кто занимается.
В преддверии 12 сентября – Дня индейца, группа индеанистов, ленинградцев и из других городов, решили провести митинг в защиту Леонарда Пелтиера у стен американского консульства в Ленинграде. ЛИК «Этнос» в акции решил участие не принимать, считая её бессмысленной. Около десятка человек несколько часов простояли у входа в консульства. Персонал консульства на акцию никак не отреагировал.
Той же осенью индеанисты, в основном занимающиеся изучением современного положением индейцев (Т. Селезнёва, Четан, Саджо и др.) организовали Ленинградский комитет в защиту Леонарда Пелтиера. Они собирали подписи, писали статьи и т.п.
Весной 1988 года группа ленинградских индеанистов (Большое Сердце, Чёрное Перо и Бешеная Рысь) выехали весной в Псковскую область, в нежилую деревню Горушка, создавать индейскую общину. Тогда, как первые веяния перестройки в сельском хозяйстве, появились первые арендные подряды. Они взяли стадо молодняка на выпас. Они пасли его всё лето, несмотря на многочисленные трудности, нападения на скот волков и насмешки местных жителей. Как обычно в то время, совхозное начальство их обмануло, почти ничего не заплатив. Все общинники осенью вернулись в город.
Пау-Вау 1988 года было полноценным праздником. Он проводился в районе станции Петяярви, на берегу реки Волчьей. Туда съехалось много народа со всех концов страны, было много новичков. Было впервые проведено много мероприятий, которые ранее не проводились (конкурс «Мисс Пау-Вау», игра «Бизоньи яйца» и т.д.). В лагере было несколько корреспондентов, которые потом опубликовали статьи о празднике. После этих статей объявилось много новых индеанистов по всей стране.
Кампания протеста против содержания в тюрьме Леонарда Пелтиера продолжалась. В Ленинграде активно действовал Комитет в защиту Пелтиера. Индейцы, защищавщие индейского лидера, каким-то образом связались с хакасами, и последние тоже организовали комитет наподобие ленинградского. Хакасы и индейцы ездили друг к другу. В августе делегация хакасов приехала для акции протеста в Москву. С ними приехали и сибирские индеанисты. Туда же подтянулись индеанисты из Ленинграда и Москвы. Митинг устроили у американского посольства, хакасы были в национальных одеждах, а индеанисты в индейских.
В том же году в Москву приезжали индейцы – фольклорная группа «Бэдлэнд сингерс». Московские индеанисты с ними встречались и беседовали.
Весной 1989 года московские индеанисты стали издавать журнал «Американо-индейские ведомости». Журнал поначалу имел самиздатовский облик, но постепенно он становился более качественным. Он помещал материалы в основном по истории и этнографии племён прерий.
На Пау-Вау-89 приехало множество новичков, узнавших о движении из газетных публикаций. Впервые туда приехали иностранные индеанисты. Это былы члены немецкого индейского клуба в Вальтерсхаузене (Тюрингия). На празднике было очень весело. Было много общих мероприятий соревновательного характера.
В конце лета проходил международный антиядерный марш «Некст-стоп». Он проходил от Европы до Чернобыля. В нём принимали участие индеанисты из Ленинграда и Украины.
В сентябре 1989 года несколько ленинградских индеанистов выехали в пустой посёлок Новый под Лугой строить индеанистскую общину. Не имея опыта в сельском хозяйстве, общинники решили заниматься деревообработкой. Своими руками они собрали пилораму, деревообрабатывающие станки, купили грузовик, мотодрезину и материалы. Община «Бобровое озеро» производила на продажу ульи, тарную дощечку, мебель, детские луки и др. В общину входили Большое Сердце и Вапити, позже присоединились Медвежья Лапа и Сверкающая Тропа. Попутно общинники занимались огородничеством, содержанием приусадебной живности, пчеловодством, сбором грибов и ягод, охотой и рыболовством.
Осенью в Ленинграде создалась фольклорная группа «Хранители». Группа занималась исполнением индейских песен и танцев, часто проводила выступления.
В декабре была организована выставка индейских вещей, сделанных руками индеанистов в Государственном музее этнографии народов СССР. Выставка имела большой успех. На открытии были индейские танцы, исполняемые группой «Хранители», которые снимало телевидение.
Весной 1990 года ленинградцы Бешеная Рысь и Идущий Впереди (Хозяин) и челябинские индеанисты Ричи Прищепка и Чарли Бизонья Шкура выехали на Урал в село Тюлюк строить индеанистскую общину. Они стали заниматься сельским хозяйством, выращиванием картофеля. Но, прожив полгода, они перессорились и разъехались по домам.
Пау-Вау-90 был самым масштабным за всю историю индеанистики . На поляне у реки Луга под посёлком Турово встало от 50 до 60 типи. Приехали четверо индеанистов из ГДР. Праздник обслуживал грузовик общины «Бобровое озеро». В разгар праздника был вдали замечен низовый лесной пожар. Весь лагерь бросился тушить огонь. На празднике было много мероприятий, игр и соревнований.
Первое Пау-Вау в 1982 году стало первым массовым мероприятием индеанистов и действительно настоящим праздником. Многие люди увидели друг друга впервые и, без преувеличения, относились друг к другу как братья. Впервые были устроены общие танцы, церемонии, соревнования… Овасес снова вырезал тотемный столб, получше, чем был на Совете, с индеанистской тематикой. На празднике было целых семь типи – число, невиданное раньше. Народ жил в них, как сельди в бочке, так было тесно, одеяла горели от искр, но все были счастливы.
После Пау-Вау ЛИК получил помещение в подростковом клубе, где и продолжалась обычная клубная работа. Все помаленьку обзаводились индейской одеждой и вещами. Главная трудность заключалась в полном отсутствии в магазинах бисера. Но был найден выход – с тонких проводов стягивалась цветная изоляция, и затем разрезалась на тонкие «бисеринки», которые и пришивались в вещам. Для имитации кожи народ красил марганцовкой детские пелёнки в коричневый цвет, пропитывал их сильноразведённым клеем ПВА и шил из них одежду.
Осенью в Москве состоялся научный симпозиум «Американские индейцы – прошлое и настоящее». Туда приехали и наши индеанисты. Учёные сухари неоднозначно восприняли людей, ненаучно занимающихся индейцами. Одни откровенно глумились над нашими, другие поддержали.
В это время на Украине активизировались индеанисты. Осенью создалась группа в Харькове, а в декабре в Запорожье прошёл Совет индеанистов Украины.
Лагерь Пау-Вау-83 поставили на высоком песчаном холме посреди старого карьера в районе станции Каннельярви. Народу было ещё больше, 15 типи стояли среди молоденьких сосёнок. Овасес и тут был верен себе – он снова вырезал и раскрасил тотемный столб, очень искусно, работа практически не отличалась от тлинкитских столбов. Одежды, танцы, церемонии, соревнования – всё стало качественно лучше. Особенно зрелищной была военная игра – зрители могли наблюдать за ней сверху с лагерного холма. Но самым крупным мероприятием была свадьба Овасеса и Тинагет. В нём принимал участие весь лагерь. Правда, свадьбу слегка подпортили гэбешники, которые с милицией явились в лагерь, шарили по типи, требовали список адресов участников, предлагали народу спиртное и т.п. Их приближение охрана с холма заметила заранее и все бросились снимать ножи, их сложили в большую кучу в одном из типи, накрыли одеялами, а сверху сидела Чайка и долго делала вид, что переодевается. Потом гэбешники уехали и веселье продолжалось.
С этого Пау-Вау Мато Нажин должен был ехать в ГДР, на немецкий Indian Week. Участники Пау-Вау скинулись деньгами ему на дорогу и дали напутствия. Это был первый контакт с иностранными индеанистами. По приезду Мато привёз много фотографий , слайдов и рассказов.
Среди индеанистов уже к тому времени ходили разговоры о перспективах жизни на природе и индеанистских общинах. Писатель Николай Внуков, автор книги о Сат-Оке, сказал что его знакомый директор лесхоза под Лодейным Полем предложил группе индеанистов жить и работать в лесхозе, предложил жильё и место для Пау-Вау на озере. Осенью туда высадился «десант» – Боевой Орёл и Овасес с женой и маленьким сыном. К сожалению, жизнь зимой под одной крышей при разных характерах людей отрицательно сказалась на взаимоотношениях в группе и весной община распалась и участники разъехались. Это была первая попытка общинной жизни на природе.
В декабре в Ленинград приехала девушка из ГДР, из клуба в г.Триптис Мэри (Андреа Шуберт). Она много рассказывала о клубе, индеанистах ГДР и о посещении клуба Арчи Лэйм Дира.
В конце года группа индеанистов, занимающаяся племенем оджибва, объявили о создании бэнда Оджибва. В него вошли Бешеная Рысь, Чёрный Волк, Вапити, Совёнок. Позже к нему присоединился Медвежья Лапа. Бэнд имел сильный походно-лесной уклон.
В мае в Холмах (под Каннельярви) впервые прошёл Большой совет группы Каучи. Участники решали там свои внутренние вопросы.
Для Пау-Вау-84 место было найдено под посёлком Саблино, на реке Тосна. Правда, шесты были далековато, около километра выше по реке. Народ рубил их, чистил, а потом их связывали в большие связки и Вапити буксировал их на резиновой лодке вниз, к лагерю. На поляне стояло 15 типи. Пау-Вау-84 был апогеем, высшим достижением движения того периода. В лагере было организовано множество мероприятий: соревнования, выставки, игры, танцы и другие. Орлиное Перо на празднике собрал Совет, где предложил на обсуждение свои новые теоретические разработки по индеанистике. В частости, он предложил воплотить на практике систему деления индеанистов по бэндам (группам) интересующих племён. Это уже было не ново, так как в стране уже существовали несколько бэндов. А также Орлиное Перо предлагал осваивать идею создания индеанистских общин в сельской местности, которые постепенно приходят к полному самообеспечению. Сам он лично намеревался после Пау-Вау воплотить на практике свою теорию общин, поехать с несколькими единомышленниками на Алтай и создавать там общину, возможно, по характеру скотоводчесткую.
На Пау-Вау нас впервые посетили корреспоннденты и стали собирать материал для статьи про индеанистов в, как ни странно, журнале «Совьет лайф», который издавался для американцев.
В конце лета Орлиное Перо, его жена, Гордый Орёл и Овасес выехали на Алтай создавать индеанистскую общину. Они остановили свой выбор на маленькой деревне Верх-Кукуя в горах. Устроившись на работу в совхоз, они стали обживаться. Овасес через две недели дал задний ход и уехал на «материк». В первую зиму общинникам пришлось очень тяжело, денег и еды было очень мало. Потом к ним стали присоединяться новые члены, они стали строиться и развиваться.
23 августа умер Поющая Радуга, один из первых участников движения, наш духовный лидер. При своём мягком и тихом нраве он имел сильную волю и способность вести за собой людей.
Вскоре после Пау-Вау, как удар, неожиданно на ЛИК свалились трения и междоусобицы между членами клуба. Сначала клуб покинул бэнд Оджибва. Не выдержав тяжёлой моральной обстановки, в декабре клуб покинули Одинокий Волк, Бродячий Койот и Большое Сердце, вождь клуба. Оставшиеся члены выбрали вождём клуба Большого Бобра, но они уже не могли вести нормальную клубную деятельность и через полгода агонии клуб тихо распался.
Кризис в Питере охватил и других индеанистов в стране. По этой причине даже никто не стал искать место для Пау-Вау и организовывать праздник. Одинокий Волк предложил любимые им Холмы (Каннельярви) для лагеря тем, у кого ещё осталось желание собраться. Перед этим там на майских праздниках собирались Каучи на свой очередной Совет. В лагере, который нельзя было назвать лагерем Пау-Вау, царила скука и уныние. Потом в лагерь из Карелии приехал бэнд Оджибва, который попытался внести некоторую организацию. Бэнд собрал людей в круг на церемонию Трубки, организовал подобие танцев и натаскал издалека дров для общего вечернего большого костра. У костра люди пытались разобраться в причинах кризиса, но всё свелось к упрёкам друг к другу.
В Москве группа индеанистов создала КСИН (Клуб Солидарности с Индейским Народом) . Клуб занимался в основном изучением современного положения индейцев и общественной деятельностью.
Осенью правительством была организована массовая кампания по сбору подписей в защиту активиста ДАИ Леонарда Пелтиера, отбывающего два пожизненных срока в американской тюрьме. Много позже выяснилось, что эта кампания была организована в противовес подобной кампании протеста на Западе против преследований академика Сахарова. Но мы этого тогда не знали и многие индеанисты с энтузиазмом собирали подписи во многих городах и даже на Алтае. Власти организовали зимой приезд в СССР жены Пелтиера, его адвоката и другого члена ДАИ. Несколько индеанистов частным порядком встретились с ними. Это была наша первая встреча с североамериканскими индейцами
В апреле 1986 гдоа Блуждающий Дух и Серая Сова и выехали в Крымские горы для создания индеанистской общины. Сова работал в совхозе, а Дух разводил лошадей, коз и овец. Летом Дух с типи кочевал по Крымским горам, а зимой устраивался на работу где-нибудь в деревне.
В начале мая прошел Совет Каучи в Холмах. В этом году у этой группы был юбилей – 15 лет с года основания.
Кризис в индеанистике продолжался. В Ленинграде противоречия между индеанистами усиливались и в итоге там образовались две группы – люди, которые собирались вокруг бэнда Оджибва, другие – вокруг Одинокого Волка, Бродячего Койота и Большого Сердца. В результате противоречий не было даже принято единого места Пау-Вау. В итоге обе группировки сделали свои праздники в разных местах – бэнд Оджибва поставил свой лагерь в местечке «Лесные Глаза», их оппоненты – в Холмах. В оба лагеря приглашались участники из других городов. Число участников лагерей было примерно поровну.
После праздников в Москве образовался бэнд Ассинибойнов во главе с Юрием Котенко. А вскоре после этого там же возник Московский клуб индеанистов (МКИ).
В прессе появилась статья об Инес Рёдер, члена немецкого клуба «Индейцы сегодня». Многие индеанисты написали ей. Тем, кто участвовал в индеанистике СССР, Рёдер отвечала предложениями оставить шитьё одежды, танцы и Пау-Вау и заниматься только изучением современного положения индейцев и борьбой за их права. Тем же, написавшим ей, кто об индеанистике ничего не знал, она говорила, чтобы они не общались с индеанистами, поскольку они, мол, играют в индейцев. Новичков было довольно много и, в конце концов, их настроили довольно агрессивно по отношению к «традиционалистам». Маргарита Постнова (ныне Белая Тучка) писала, что «с вашими одеждами, церемониями и Пау-Вау мы будем АКТИВНО БОРОТЬСЯ». Комсомольский инструктор Сергей Кузнецов (ныне Синий Щит) писал, что «при общении с индеанистами надо соблюдать осторожность, так как на многих из них в КГБ заведены дела из-за свободомыслия, распространённого среди них». Понадобилось несколько лет, чтобы новички пересмотрели своё мнение.
12 октября в Великих Луках Красным Волком была организована Туземная церковь индеанистов. Там имела место попытка объединить традиционные индейские верования с христианством. У этой церкви не очень много последователей.
10 ноября Вапити организовал индеанистский клуб (ЛИК «Этнос»). В клуб стали приходить новые члены и клуб стал организовывать выступления, выставки индейских вещей и снимать фильмы. После первого в нашей истории выступления по телевидению в клуб пришло ещё много новых людей. Члены клуба часто выезжали в лес, жили в типи , строили землянку.
Зимой 1987 года община на Алтае объявила, что если западные индеанисты не могут собрать Пау-Вау, то община объявляет, что общее Пау-Вау она организует на Алтае. В это время алтайская община переживала расцвет. Туда уже переехало жить много народа и летом постоянно приезжали индеанисты и толпы халявщиков-хипов, поедающих общинные запасы.
В апреле в Ленинграде собрались четыре бэнда: московских Ассинибойнов, Каучи, карельских Сиу и Оджибва. Решили устроить общий лагерь под Ленинградом. Его организовать поручили бэнду Оджибва. Поскольку на Пау-Пау была заявка с Алтая, то сбор решили назвать Встречей четырёх бэндов.
В июне на Алтае проводили Пау-Вау. Но туда приехали считанные единицы участников, некоторые приезжали много позже сроков. И ещё больше приезжало хипов и разного рода тусовщиков. По словам очевидца, это была «встреча друзей, продолжавшаяся всё лето».
С 1 июля в районе Петяярви была организована Встреча четырёх бэндов, которая сильно смахивала на Пау-Вау прошлых лет. Долгожданные танцы, песни, беседы у костра. Тогда впервые была проведена церемония инипи. На Совете бэндов было решено в следующем году восстановить проведение общесоюзных Пау-Вау. Организовать их поручили ЛИКу «Этнос».
Летом Богдан Яхвак из Ужгорода впервые поехал на польский Пау-Вау. Знание польского языка помогло ему там уверенно себя чувствовать. Как он описывал, у поляков мало индейской одежды и серьёзно индейцами мало кто занимается.
В преддверии 12 сентября – Дня индейца, группа индеанистов, ленинградцев и из других городов, решили провести митинг в защиту Леонарда Пелтиера у стен американского консульства в Ленинграде. ЛИК «Этнос» в акции решил участие не принимать, считая её бессмысленной. Около десятка человек несколько часов простояли у входа в консульства. Персонал консульства на акцию никак не отреагировал.
Той же осенью индеанисты, в основном занимающиеся изучением современного положением индейцев (Т. Селезнёва, Четан, Саджо и др.) организовали Ленинградский комитет в защиту Леонарда Пелтиера. Они собирали подписи, писали статьи и т.п.
Весной 1988 года группа ленинградских индеанистов (Большое Сердце, Чёрное Перо и Бешеная Рысь) выехали весной в Псковскую область, в нежилую деревню Горушка, создавать индейскую общину. Тогда, как первые веяния перестройки в сельском хозяйстве, появились первые арендные подряды. Они взяли стадо молодняка на выпас. Они пасли его всё лето, несмотря на многочисленные трудности, нападения на скот волков и насмешки местных жителей. Как обычно в то время, совхозное начальство их обмануло, почти ничего не заплатив. Все общинники осенью вернулись в город.
Пау-Вау 1988 года было полноценным праздником. Он проводился в районе станции Петяярви, на берегу реки Волчьей. Туда съехалось много народа со всех концов страны, было много новичков. Было впервые проведено много мероприятий, которые ранее не проводились (конкурс «Мисс Пау-Вау», игра «Бизоньи яйца» и т.д.). В лагере было несколько корреспондентов, которые потом опубликовали статьи о празднике. После этих статей объявилось много новых индеанистов по всей стране.
Кампания протеста против содержания в тюрьме Леонарда Пелтиера продолжалась. В Ленинграде активно действовал Комитет в защиту Пелтиера. Индейцы, защищавщие индейского лидера, каким-то образом связались с хакасами, и последние тоже организовали комитет наподобие ленинградского. Хакасы и индейцы ездили друг к другу. В августе делегация хакасов приехала для акции протеста в Москву. С ними приехали и сибирские индеанисты. Туда же подтянулись индеанисты из Ленинграда и Москвы. Митинг устроили у американского посольства, хакасы были в национальных одеждах, а индеанисты в индейских.
В том же году в Москву приезжали индейцы – фольклорная группа «Бэдлэнд сингерс». Московские индеанисты с ними встречались и беседовали.
Весной 1989 года московские индеанисты стали издавать журнал «Американо-индейские ведомости». Журнал поначалу имел самиздатовский облик, но постепенно он становился более качественным. Он помещал материалы в основном по истории и этнографии племён прерий.
На Пау-Вау-89 приехало множество новичков, узнавших о движении из газетных публикаций. Впервые туда приехали иностранные индеанисты. Это былы члены немецкого индейского клуба в Вальтерсхаузене (Тюрингия). На празднике было очень весело. Было много общих мероприятий соревновательного характера.
В конце лета проходил международный антиядерный марш «Некст-стоп». Он проходил от Европы до Чернобыля. В нём принимали участие индеанисты из Ленинграда и Украины.
В сентябре 1989 года несколько ленинградских индеанистов выехали в пустой посёлок Новый под Лугой строить индеанистскую общину. Не имея опыта в сельском хозяйстве, общинники решили заниматься деревообработкой. Своими руками они собрали пилораму, деревообрабатывающие станки, купили грузовик, мотодрезину и материалы. Община «Бобровое озеро» производила на продажу ульи, тарную дощечку, мебель, детские луки и др. В общину входили Большое Сердце и Вапити, позже присоединились Медвежья Лапа и Сверкающая Тропа. Попутно общинники занимались огородничеством, содержанием приусадебной живности, пчеловодством, сбором грибов и ягод, охотой и рыболовством.
Осенью в Ленинграде создалась фольклорная группа «Хранители». Группа занималась исполнением индейских песен и танцев, часто проводила выступления.
В декабре была организована выставка индейских вещей, сделанных руками индеанистов в Государственном музее этнографии народов СССР. Выставка имела большой успех. На открытии были индейские танцы, исполняемые группой «Хранители», которые снимало телевидение.
Весной 1990 года ленинградцы Бешеная Рысь и Идущий Впереди (Хозяин) и челябинские индеанисты Ричи Прищепка и Чарли Бизонья Шкура выехали на Урал в село Тюлюк строить индеанистскую общину. Они стали заниматься сельским хозяйством, выращиванием картофеля. Но, прожив полгода, они перессорились и разъехались по домам.
Пау-Вау-90 был самым масштабным за всю историю индеанистики . На поляне у реки Луга под посёлком Турово встало от 50 до 60 типи. Приехали четверо индеанистов из ГДР. Праздник обслуживал грузовик общины «Бобровое озеро». В разгар праздника был вдали замечен низовый лесной пожар. Весь лагерь бросился тушить огонь. На празднике было много мероприятий, игр и соревнований.
В июле в Москву и Ленинград приезжал вождь племени пагоссет Большой Орёл. Индеанисты Москвы и Ленинграда встречались с ним и беседовали.
В Америке вышло несколько статей об индеанистов СССР, в газетах «Вашингтон таймс» и «Лима ньюс».
В Ленинграде группа «Хранители» ведёт активную концертную деятельность. На Алтае рок-группа «Red Power» выпускает песенные альбомы на индеанистскую, индейскую и экологическую тематику.
В Сыктывкаре А. Сидоровым начато издание самиздатовского индеанистского журнала «Томагавк»
Движение Американских Индейцев в 1990 году организовало Священный Бег в защиту Земли через Европу. Его руководителем был Деннис Бэнкс. На заключительном этапе Бег проходил по территории России, от финской границы через Ленинград в Москву. Четан и Саджо координировали Бег на этом участке. В Ленинграде индейцы дали концерт в одном из ДК, а потом долго разговаривали с индеанистами в гостинице под Ленинградом. Потом они продолжили Бег до Москвы, где встретились с московскими индеанистами.
В октябре в Каунас приезжала священная женщина лакота Би Медисин. Литовские индеанисты организовали с ней несколько встреч.
В феврале 1991 года индеанисты, занимающиеся шайенами, собрались на свою первую встречу в Рязани.
В марте в Москве проходила международная конференция историков-американистов. В ней принимали участие индеанисты.
Весной 1991 года Блуждающий Дух перебирается из Крымских гор в Курскую область, хутор Завидный. С собой он привёз всех лошадей, коз и овец. В этом месте он планировал создать базу для индеанистской кочевой общины.
Пау-Вау-91 проходило в районе посёлка Толмачёво под Лугой, на живописной поляне на берегу реки Ящера. Недалеко был небольшой каньон. На праздник приезжал вождь племени пагоссет Большой Орёл. Праздник ему очень понравился. Но вскоре он плохо себя почувствовал и вынужден был уехать из лагеря. С ним приезжал американский писатель Смит. На празднике стояло большое количество типи (около 40). Было много танцев и игр. Красный Волк проводил церемонии Церкви «Звезда-Полынь». На Пау-Вау были несколько лошадей, пригнанных из Петергофа за 130 км. В лагере одна лошадь захромала. Чтобы не губить её на обратном пути, всех лошадей затащили в вагон электрички и ехали с ними до Питера. Пассажиры получили стресс.
В августе проходил первый этап акции «Священный Бег за Землю и жизнь» (Вильнюс – Рига – Таллинн – Ленинград - Москва – Коломна – Тверь - Пенза) под руководством Скай Хоука (племя Блэкфут). В ней принимали участие индеанисты. Скай Хоук много рассказывал об индейских традициях и проводил церемонии. В районе станции Комарово встал небольшой лагерь, где это всё и происходило. Там впервые наши люди увидели польских индеанистов.
Община «Голубая Скала» начала раздираться серьёзными внутренними противоречиями. Причиной было несогласие части общинников с политикой Орлиного Пера и с законами общины, где провозглашалась всеобщая уравниловка. Некоторые общинники стали переезжать в другие деревни в надежде создавать там общины, а кто-то и вовсе уехал «на материк».
Пау-Вау-92 в Толмачёво запомнилось тем, что на него приехал Скай Хоук и долго там был. Там он провёл несколько инипи, делал другие церемонии, учил людей традиционным знаниям. Он был человеком скромного и мягкого характера и многому нас научил. Потом Скай Хоук и ещё несколько индеанистов продолжили начатый в прошлом году «Священный Бег за Землю и жизнь» на участке от Пензы до Алтая. По пути участники пережили множество приключений и, наконец, прибыли в общину «Голубая Скала». Там они провели совместно несколько церемоний и пробег двинулся дальше и закончился у монгольской границы.
Вскоре после этого община «Голубая Скала» в результате внутренних конфликтов окончательно прекратила своё существование. Из деревни Верх-Кукуя её члены разъехались кто куда. Под давлением властей осенью также прекратила существование и община «Бобровое озеро» под Лугой. Её членам пришлось срочно распродавать всё нажитое имущество и переезжать в Питер. Похоже, общинное движение в индеанистике закончилось.
В Москве сложилось крепкая группа индеанистов, которая активно стала заниматься танцами, песнями и др. Они нашли место в Тверской области и в 1993 году провели свой первый региональный Пау-Вау, которые в дальнейшем стали ежегодными.
На Пау-Вау-93 в Толмачёво ненадолго приезжала пожилая женщина лакота Би Медисин. Ее было интересно слушать, она много рассказывала. На холме над лагерем расположились «альтернативные» индеанисты, которые на самом деле оказались толкинистами. Они всем надоели своими странными шмотками и деревянными мечами. Их прогнали. Также в начале праздника впервые произошёл конфликт с местными гопниками с мордобоем.
Осенью питерские индеанисты в большом количестве поехали в Москву и там вместе с московскими индеанистами произошла встреча с известным индейским писателем Скотт-Момадеем. Он приехал туда по случаю выхода своей книги «В присутствии Солнца» про индейские щиты. Эта книга дала начало книжной серии «Мир индейцев» в Москве. Её издатель Игорь Суров (Питамакан).
Индеанисты, занимающиеся племенем шайенов, совместными усилиями организовали в 1993 году в Пензенской области выпуск альманаха «Вихио», рассказывающем об истории, культуре и религии шайенов.
Блуждающий Дух и Воронья Смерть, участвующие в крымской кочевой общине, перебрались в Курскую область. В результате противоречий в мае 1994 года община распалась, Дух переехал в Санкт-Петербург.
В Уфе в 1994 году группа индеанистов с помощью властей организовала в лесу детский летний лагерь «Говорящая Вода». Там детей учили индейским ремёслам, выживанию в лесу, рассказывали об истории, культуре и традициях индейцев. Там же начался выпуск печатного бюллетеня «Говорящая Вода».
Московская группа организовала печатный альманах «Иктоми», посвящённый истории, культуре и религии индейцев Северной Америки. В нём публиковались очень интересные и малоизвестные материалы.
Пау-Вау-94 в Толмачёво был ничем особенно не выделявшимся праздником. Песни, танцы, игры, церемонии – всё было как обычно. Но, кажется, это было началом застоя в индеанистском движении. Странное дело - до этого казалось, что в движении был некий рост, некие значительные события, а после этого он прекратился и всё плавно покатилось, равномерно и скучно.
После Пау-Вау в С-Петербурге стартовали международные Игры Доброй Воли. Во время открытия выступало множество индейских танцоров. Питерские индеанисты с ними встречались с ними и разговаривали.
В этом же году вышла в свет книга Дж. Б. Гринелла «Сражающиеся шайенны», положившей начало серии "Индейцы Северной Америки" в Москве, издатель – Ю.Стукалин.
Пау-Вау-95 в Толмачёво отличился тем, что на него надолго приехала пожилая женщина лакота Би Медисин. С ней много беседовали на разные темы, она дала много консультаций в разных областях, в том числе по танцам. Вместе с ней приехали репортёры американской телекомпании, которые снимали праздник и брали интервью у индеанистов.
В октябре 1995 года Танцующий Лис с друзьями создал кантри-клуб, где всегда играла живая музыка в стиле кантри, а также кельтские, латиноамериканские и другие мелодии, исполняемые фолк-группой "Sunrise". Иногда там устраиваются индейские танцы. Это место и по сей день служит местом встречи питерских и заезжих индеанистов в промежутках между Пау-Вау.
Весной 1996 года собралось некоторое количество индеанистов, где и было принято решение издавать печатный альманах «Первые американцы». Занимался этим в основном Блуждающий Дух. Альманах предлагал интересные материалы по истории, культуре, искусству и религии различных племён Северной Америки, а также материалы по индеанистике в России.
Пау-Вау-96 в Толмачёво на первый взгляд, был вроде обычным, но на нём уже начали проявляться противоречия различных группировок индеанистов. За месяц до праздника некая питерская инициативная группа неожиданно решила перенести сроки Пау-Вау на две недели позже и разослала об этом уведомления иногородним индеанистам, не посоветовавшись с большинством питерских индеанистов. Это самое большинство разозлилось и отвергло инициативу, разослав иногородним опровержения. В результате подавляющее большинство приехало в старые сроки, но некоторые группы были дезинформированы и приехали позже.
В ноябре вышел в свет первый номер альманаха «Первые американцы». Альманах, в отличие от прежних индеанистских изданий, оказался живучим. Он издаётся и по сей день, радуя читателей качественными материалами.
В 1997 году было решено проводить Пау-Вау-97 в Холмах близ станции Каннельярви к северу от Петербурга. Туда приезжала снимать репортаж съёмочная бригада РТР. В целом праздник прошёл весело и непринуждённо. Кроме одного. В результате внутренних противоречий небольшая часть индеанистов не встала в общем лагере, а поехала на старую поляну в Толмачёво. Но и там произошёл серьёзый конфликт между индеанистами с применением силы.
В начале мая 1998 года к северу от Петербурга, в санатории на берегу моря состоялась международная конференция «Мир без насилия», на которую приехали индейцы различных племён. Питерские индеанисты поставили в парке перед гостиницей одно типи и жили там. Индейцы приходили туда, беседовали, пели песни. Народ узнал много интересного.
Тогда же, в мае, в рамках фестиваля «Музыкальная весна» в Питер приезжали танцоры из племени, Калифорния. Они провели выступление в Доме Дружбы, куда приходили питерские индеанисты. У них были очень своеобразные танцы, которые сильно отличались от танцев Пау-Вау. На следующий день с ними встречался Блуждающий Дух и беседовал.
Пау-Вау-98 в Толмачёво проходил как обычно, но под конец туда пришли какие-то хулиганистые наркоманы и устроили дебош. Их здорово побили, и они в отместку ночью подожгли типи Красного Волка. То, что это был умышленный поджог, догадались не сразу. Сообразив, все бросились их искать по лесам, но не нашли. Разьезжались все в унынии.
В мае 1999 года снова состоялась конференция «Мир без насилия» в том же месте и снова туда приехали индейцы, в том числе известный элдер лакота Уоллес Чёрный Лось. Питерские индеанисты на этот раз там поставили три типи, где индейцы проводили много времени. Стоял мороз и с моря дул сильный ветер со снегом, но в типи было тепло и ещё было тепло от приятного общения с индейцами. Туда после долгого отсутствия в индеанистике приехал Кагаги-Чёрный Ворон.
К лету 1999 года усилились трения между различными питерскими группировками. С большим трудом удалось собрать Пау-Вау в районе Петяярви. Там противоречия усилились, безудержная пьянка в одной из группировок вызывала ещё большую неприязнь другой. Последняя решила в будущем называться обществом «Красная Тропа» и собирать отдельный Пау-Вау, где будет запрещено спиртное и где будут возрождены некоторые традиции первых Пау-вау. Поэтому в будущем он был назван лагерем Возрождения.
В индеанистике разразился кризис. Часть индеанистов поддержала лагерь Возрождения, другая часть примкнула к другому лагерю, где командовал Мато Нажин. Все попытки договориться в течении года потерпели неудачу. И оба лагеря провели свои Пау-Вау в разных местах.
В 2000 году лагерь Возрождения был организован в районе деревни Турово на берегу реки Луга, на месте Пау-Вау-90. Лагерь был довольно большим и там была в основном индеанистская молодёжь. В этом лагере открытие и некоторые другие мероприятия делались по образцу первых Пау-Вау. Альтернативный лагерь был поставлен в Холмах в районе Каннельярви . В обоих лагерях были танцы, песни и игры. В Холмы, кроме того, приехала съёмочная группа телекомпании НТВ, снимала, а потом выпустила в эфир репортаж, где было всё искажено и переврано.
В течении года общество «Красная Тропа» провело ряд танцевальных выступлений в школах и провело двухдневное зимнее Пау-Вау в спортзале, где много танцевали. Был также организован индейский кружок для детей, правда, он просуществовал недолго. Зимнее Пау-Вау также проводилось и в Москве.
В 2001 году лагерь Возрождения снова встал на берегу Луги. Благодаря выпуску альманаха «Первые американцы» появилось много молодых индеанистов. Праздник проходил весело, были танцы, игры и другие мероприятия. Альтернативный лагерь, названный Сообществом, насчитывал 5-6 типи и там почти не было никаких мероприятий. Москвичи тоже провели свой региональный Пау-Вау.
Осенью 2001 года обе питерские группировки встретились и договорились провести Пау-Вау таким образом, чтобы оба лагеря стояли друг от друга неподалёку. Зимой общество «Красная Тропа» снова провело Пау-Вау в спортзале. Весной искали место для лагеря и нашли его на берегу реки Систа, недалего от деревни Систо-Палкино к западу от Питера.
На Пау-Вау-2002 приехало много народу из разных регионов России. Танцы, игры и другие мероприятия устраивались в обоих лагерях, куда ходили к друг другу в гости. Было несколько лошадей, на которых участноки приехали из Петергофа. В лагере Возрождения начались трения между его членами.
Среди московских индеанистов тоже возникли противоречия и через некоторое время они фактически разделились на две группировки. По этой причине в этом году не проводилось регионального московского Пау-Вау.
Зимние Пау-Вау обоими питерскими группировками проводились раздельно. Общество «красная Тропа» провело его в одном из детских садов Петербурга, а «Сообщество» - на одной из турбаз Карельского перешейка, в Васкелово.
Пау-Вау-2003 проводилось на этот раз обоими группировками в разных местах. «Красная Тропа» снова поставила лагерь под Турово, а «Сообщество» - в на старом месте в Толмачёво. Большинство задуманных мероприятий не состоялось из-за плохой погоды.
Вскоре после питерского Пау-Вау под Екатеринбургом состоялось региональное урало-сибирское Пау-Вау, куда приехало много гостей из Питера и других регионов. По отзывам участников, место было выбрано неудачное, но в целом всё прошло очень душевно и все были довольны.
В январе 2004 года состоялись зимние Пау-Вау в Москве и Тюмени. На тюменское приехали индеанисты из Екатеринбурга и Новосибирска.
В Америке вышло несколько статей об индеанистов СССР, в газетах «Вашингтон таймс» и «Лима ньюс».
В Ленинграде группа «Хранители» ведёт активную концертную деятельность. На Алтае рок-группа «Red Power» выпускает песенные альбомы на индеанистскую, индейскую и экологическую тематику.
В Сыктывкаре А. Сидоровым начато издание самиздатовского индеанистского журнала «Томагавк»
Движение Американских Индейцев в 1990 году организовало Священный Бег в защиту Земли через Европу. Его руководителем был Деннис Бэнкс. На заключительном этапе Бег проходил по территории России, от финской границы через Ленинград в Москву. Четан и Саджо координировали Бег на этом участке. В Ленинграде индейцы дали концерт в одном из ДК, а потом долго разговаривали с индеанистами в гостинице под Ленинградом. Потом они продолжили Бег до Москвы, где встретились с московскими индеанистами.
В октябре в Каунас приезжала священная женщина лакота Би Медисин. Литовские индеанисты организовали с ней несколько встреч.
В феврале 1991 года индеанисты, занимающиеся шайенами, собрались на свою первую встречу в Рязани.
В марте в Москве проходила международная конференция историков-американистов. В ней принимали участие индеанисты.
Весной 1991 года Блуждающий Дух перебирается из Крымских гор в Курскую область, хутор Завидный. С собой он привёз всех лошадей, коз и овец. В этом месте он планировал создать базу для индеанистской кочевой общины.
Пау-Вау-91 проходило в районе посёлка Толмачёво под Лугой, на живописной поляне на берегу реки Ящера. Недалеко был небольшой каньон. На праздник приезжал вождь племени пагоссет Большой Орёл. Праздник ему очень понравился. Но вскоре он плохо себя почувствовал и вынужден был уехать из лагеря. С ним приезжал американский писатель Смит. На празднике стояло большое количество типи (около 40). Было много танцев и игр. Красный Волк проводил церемонии Церкви «Звезда-Полынь». На Пау-Вау были несколько лошадей, пригнанных из Петергофа за 130 км. В лагере одна лошадь захромала. Чтобы не губить её на обратном пути, всех лошадей затащили в вагон электрички и ехали с ними до Питера. Пассажиры получили стресс.
В августе проходил первый этап акции «Священный Бег за Землю и жизнь» (Вильнюс – Рига – Таллинн – Ленинград - Москва – Коломна – Тверь - Пенза) под руководством Скай Хоука (племя Блэкфут). В ней принимали участие индеанисты. Скай Хоук много рассказывал об индейских традициях и проводил церемонии. В районе станции Комарово встал небольшой лагерь, где это всё и происходило. Там впервые наши люди увидели польских индеанистов.
Община «Голубая Скала» начала раздираться серьёзными внутренними противоречиями. Причиной было несогласие части общинников с политикой Орлиного Пера и с законами общины, где провозглашалась всеобщая уравниловка. Некоторые общинники стали переезжать в другие деревни в надежде создавать там общины, а кто-то и вовсе уехал «на материк».
Пау-Вау-92 в Толмачёво запомнилось тем, что на него приехал Скай Хоук и долго там был. Там он провёл несколько инипи, делал другие церемонии, учил людей традиционным знаниям. Он был человеком скромного и мягкого характера и многому нас научил. Потом Скай Хоук и ещё несколько индеанистов продолжили начатый в прошлом году «Священный Бег за Землю и жизнь» на участке от Пензы до Алтая. По пути участники пережили множество приключений и, наконец, прибыли в общину «Голубая Скала». Там они провели совместно несколько церемоний и пробег двинулся дальше и закончился у монгольской границы.
Вскоре после этого община «Голубая Скала» в результате внутренних конфликтов окончательно прекратила своё существование. Из деревни Верх-Кукуя её члены разъехались кто куда. Под давлением властей осенью также прекратила существование и община «Бобровое озеро» под Лугой. Её членам пришлось срочно распродавать всё нажитое имущество и переезжать в Питер. Похоже, общинное движение в индеанистике закончилось.
В Москве сложилось крепкая группа индеанистов, которая активно стала заниматься танцами, песнями и др. Они нашли место в Тверской области и в 1993 году провели свой первый региональный Пау-Вау, которые в дальнейшем стали ежегодными.
На Пау-Вау-93 в Толмачёво ненадолго приезжала пожилая женщина лакота Би Медисин. Ее было интересно слушать, она много рассказывала. На холме над лагерем расположились «альтернативные» индеанисты, которые на самом деле оказались толкинистами. Они всем надоели своими странными шмотками и деревянными мечами. Их прогнали. Также в начале праздника впервые произошёл конфликт с местными гопниками с мордобоем.
Осенью питерские индеанисты в большом количестве поехали в Москву и там вместе с московскими индеанистами произошла встреча с известным индейским писателем Скотт-Момадеем. Он приехал туда по случаю выхода своей книги «В присутствии Солнца» про индейские щиты. Эта книга дала начало книжной серии «Мир индейцев» в Москве. Её издатель Игорь Суров (Питамакан).
Индеанисты, занимающиеся племенем шайенов, совместными усилиями организовали в 1993 году в Пензенской области выпуск альманаха «Вихио», рассказывающем об истории, культуре и религии шайенов.
Блуждающий Дух и Воронья Смерть, участвующие в крымской кочевой общине, перебрались в Курскую область. В результате противоречий в мае 1994 года община распалась, Дух переехал в Санкт-Петербург.
В Уфе в 1994 году группа индеанистов с помощью властей организовала в лесу детский летний лагерь «Говорящая Вода». Там детей учили индейским ремёслам, выживанию в лесу, рассказывали об истории, культуре и традициях индейцев. Там же начался выпуск печатного бюллетеня «Говорящая Вода».
Московская группа организовала печатный альманах «Иктоми», посвящённый истории, культуре и религии индейцев Северной Америки. В нём публиковались очень интересные и малоизвестные материалы.
Пау-Вау-94 в Толмачёво был ничем особенно не выделявшимся праздником. Песни, танцы, игры, церемонии – всё было как обычно. Но, кажется, это было началом застоя в индеанистском движении. Странное дело - до этого казалось, что в движении был некий рост, некие значительные события, а после этого он прекратился и всё плавно покатилось, равномерно и скучно.
После Пау-Вау в С-Петербурге стартовали международные Игры Доброй Воли. Во время открытия выступало множество индейских танцоров. Питерские индеанисты с ними встречались с ними и разговаривали.
В этом же году вышла в свет книга Дж. Б. Гринелла «Сражающиеся шайенны», положившей начало серии "Индейцы Северной Америки" в Москве, издатель – Ю.Стукалин.
Пау-Вау-95 в Толмачёво отличился тем, что на него надолго приехала пожилая женщина лакота Би Медисин. С ней много беседовали на разные темы, она дала много консультаций в разных областях, в том числе по танцам. Вместе с ней приехали репортёры американской телекомпании, которые снимали праздник и брали интервью у индеанистов.
В октябре 1995 года Танцующий Лис с друзьями создал кантри-клуб, где всегда играла живая музыка в стиле кантри, а также кельтские, латиноамериканские и другие мелодии, исполняемые фолк-группой "Sunrise". Иногда там устраиваются индейские танцы. Это место и по сей день служит местом встречи питерских и заезжих индеанистов в промежутках между Пау-Вау.
Весной 1996 года собралось некоторое количество индеанистов, где и было принято решение издавать печатный альманах «Первые американцы». Занимался этим в основном Блуждающий Дух. Альманах предлагал интересные материалы по истории, культуре, искусству и религии различных племён Северной Америки, а также материалы по индеанистике в России.
Пау-Вау-96 в Толмачёво на первый взгляд, был вроде обычным, но на нём уже начали проявляться противоречия различных группировок индеанистов. За месяц до праздника некая питерская инициативная группа неожиданно решила перенести сроки Пау-Вау на две недели позже и разослала об этом уведомления иногородним индеанистам, не посоветовавшись с большинством питерских индеанистов. Это самое большинство разозлилось и отвергло инициативу, разослав иногородним опровержения. В результате подавляющее большинство приехало в старые сроки, но некоторые группы были дезинформированы и приехали позже.
В ноябре вышел в свет первый номер альманаха «Первые американцы». Альманах, в отличие от прежних индеанистских изданий, оказался живучим. Он издаётся и по сей день, радуя читателей качественными материалами.
В 1997 году было решено проводить Пау-Вау-97 в Холмах близ станции Каннельярви к северу от Петербурга. Туда приезжала снимать репортаж съёмочная бригада РТР. В целом праздник прошёл весело и непринуждённо. Кроме одного. В результате внутренних противоречий небольшая часть индеанистов не встала в общем лагере, а поехала на старую поляну в Толмачёво. Но и там произошёл серьёзый конфликт между индеанистами с применением силы.
В начале мая 1998 года к северу от Петербурга, в санатории на берегу моря состоялась международная конференция «Мир без насилия», на которую приехали индейцы различных племён. Питерские индеанисты поставили в парке перед гостиницей одно типи и жили там. Индейцы приходили туда, беседовали, пели песни. Народ узнал много интересного.
Тогда же, в мае, в рамках фестиваля «Музыкальная весна» в Питер приезжали танцоры из племени, Калифорния. Они провели выступление в Доме Дружбы, куда приходили питерские индеанисты. У них были очень своеобразные танцы, которые сильно отличались от танцев Пау-Вау. На следующий день с ними встречался Блуждающий Дух и беседовал.
Пау-Вау-98 в Толмачёво проходил как обычно, но под конец туда пришли какие-то хулиганистые наркоманы и устроили дебош. Их здорово побили, и они в отместку ночью подожгли типи Красного Волка. То, что это был умышленный поджог, догадались не сразу. Сообразив, все бросились их искать по лесам, но не нашли. Разьезжались все в унынии.
В мае 1999 года снова состоялась конференция «Мир без насилия» в том же месте и снова туда приехали индейцы, в том числе известный элдер лакота Уоллес Чёрный Лось. Питерские индеанисты на этот раз там поставили три типи, где индейцы проводили много времени. Стоял мороз и с моря дул сильный ветер со снегом, но в типи было тепло и ещё было тепло от приятного общения с индейцами. Туда после долгого отсутствия в индеанистике приехал Кагаги-Чёрный Ворон.
К лету 1999 года усилились трения между различными питерскими группировками. С большим трудом удалось собрать Пау-Вау в районе Петяярви. Там противоречия усилились, безудержная пьянка в одной из группировок вызывала ещё большую неприязнь другой. Последняя решила в будущем называться обществом «Красная Тропа» и собирать отдельный Пау-Вау, где будет запрещено спиртное и где будут возрождены некоторые традиции первых Пау-вау. Поэтому в будущем он был назван лагерем Возрождения.
В индеанистике разразился кризис. Часть индеанистов поддержала лагерь Возрождения, другая часть примкнула к другому лагерю, где командовал Мато Нажин. Все попытки договориться в течении года потерпели неудачу. И оба лагеря провели свои Пау-Вау в разных местах.
В 2000 году лагерь Возрождения был организован в районе деревни Турово на берегу реки Луга, на месте Пау-Вау-90. Лагерь был довольно большим и там была в основном индеанистская молодёжь. В этом лагере открытие и некоторые другие мероприятия делались по образцу первых Пау-Вау. Альтернативный лагерь был поставлен в Холмах в районе Каннельярви . В обоих лагерях были танцы, песни и игры. В Холмы, кроме того, приехала съёмочная группа телекомпании НТВ, снимала, а потом выпустила в эфир репортаж, где было всё искажено и переврано.
В течении года общество «Красная Тропа» провело ряд танцевальных выступлений в школах и провело двухдневное зимнее Пау-Вау в спортзале, где много танцевали. Был также организован индейский кружок для детей, правда, он просуществовал недолго. Зимнее Пау-Вау также проводилось и в Москве.
В 2001 году лагерь Возрождения снова встал на берегу Луги. Благодаря выпуску альманаха «Первые американцы» появилось много молодых индеанистов. Праздник проходил весело, были танцы, игры и другие мероприятия. Альтернативный лагерь, названный Сообществом, насчитывал 5-6 типи и там почти не было никаких мероприятий. Москвичи тоже провели свой региональный Пау-Вау.
Осенью 2001 года обе питерские группировки встретились и договорились провести Пау-Вау таким образом, чтобы оба лагеря стояли друг от друга неподалёку. Зимой общество «Красная Тропа» снова провело Пау-Вау в спортзале. Весной искали место для лагеря и нашли его на берегу реки Систа, недалего от деревни Систо-Палкино к западу от Питера.
На Пау-Вау-2002 приехало много народу из разных регионов России. Танцы, игры и другие мероприятия устраивались в обоих лагерях, куда ходили к друг другу в гости. Было несколько лошадей, на которых участноки приехали из Петергофа. В лагере Возрождения начались трения между его членами.
Среди московских индеанистов тоже возникли противоречия и через некоторое время они фактически разделились на две группировки. По этой причине в этом году не проводилось регионального московского Пау-Вау.
Зимние Пау-Вау обоими питерскими группировками проводились раздельно. Общество «красная Тропа» провело его в одном из детских садов Петербурга, а «Сообщество» - на одной из турбаз Карельского перешейка, в Васкелово.
Пау-Вау-2003 проводилось на этот раз обоими группировками в разных местах. «Красная Тропа» снова поставила лагерь под Турово, а «Сообщество» - в на старом месте в Толмачёво. Большинство задуманных мероприятий не состоялось из-за плохой погоды.
Вскоре после питерского Пау-Вау под Екатеринбургом состоялось региональное урало-сибирское Пау-Вау, куда приехало много гостей из Питера и других регионов. По отзывам участников, место было выбрано неудачное, но в целом всё прошло очень душевно и все были довольны.
В январе 2004 года состоялись зимние Пау-Вау в Москве и Тюмени. На тюменское приехали индеанисты из Екатеринбурга и Новосибирска.
Андрей
Воронов-Оренбургский
Воронов-Оренбургский
Писатель, автор исторических романов
Копирайт 2024
